Роль андрогенов у женщин: что мы знаем? | #08/10 | «лечащий врач» – профессиональное медицинское издание для врачей. научные статьи.
До последнего времени андрогены у женщин рассматривались лишь как причина различных метаболических и функциональных нарушений, однако их роль в женском организме по-прежнему до конца не изучена. На примере синдрома поликистозных яичников (СПКЯ) хорошо известно, что повышенный уровень андрогенов часто коррелирует с ановуляцией, бесплодием, а также нарушениями жирового и углеводного обмена [1]. В то же время антиандрогенная терапия не решила этих проблем [2–4]. Андрогены большинством клиницистов воспринимаются как «мужские» половые гормоны, но так ли это? В последнее десятилетие активно стали изучаться андрогендефицитные состояния у женщин, которые могут приводить к ухудшению качества жизни и сексуальным расстройствам [5–7]. В настоящий момент доказано влияние андрогенов на либидо и ощущение благополучия у женщин [7–10], однако их роль в генезе метаболических нарушений по-прежнему до конца не известна. Также остаются нерешенными вопросы влияния андрогенов на костную, мышечную ткани и кроветворение в женском организме.
Гипофиз регулирует секрецию андрогенов у женщин посредством выработки лютеинизирующего гормона (ЛГ) и адренокортикотропного гормона (АКТГ). Главными андрогенами в сыворотке у женщин с нормальным менструальным циклом являются тестостерон и дигидротестостерон. Дегидроэпиандростерон-сульфат (ДГЭА-С), дегидроэпиандростерон (ДГЭА) и андростендион считаются прогормонами, поскольку лишь конверсия в тестостерон полностью проявляет их андрогенные свойства. ДГЭА производится главным образом в сетчатой зоне надпочечников, а также в тека-клетках яичников [11]. Тестостерон синтезируется следующим образом: 25% синтезируется в яичниках, 25% в надпочечниках, оставшиеся 50% производятся в результате периферической конверсии преимущественно в жировой ткани из предшественников андрогенов, которые вырабатываются обеими железами [12]. У здоровых женщин репродуктивного периода ежедневно производится 300 мкг тестостерона, что составляет приблизительно 5% от ежедневной продукции у мужчин [13]. В отличие от довольно резкого снижения выработки эстрогенов, что ассоциируется с менопаузой, уровни предшественников андрогенов и тестостерон уменьшаются с возрастом постепенно. Снижение уровня ДГЭА-С происходит в результате снижения функции надпочечников. Концентрации ДГЭА-С, который не связывается ни с каким белком и не изменяется в течение менструального цикла, составляют приблизительно 50% у женщин в возрасте 40–50 лет по сравнению с концентрацией, отмеченный у 20-летних женщин [14–16]. Аналогичная динамика также отмечена и в секреции тестостерона [17].
Известно, что андрогены являются предшественниками эстрогенов, которые образуются из тестостерона путем ароматизации в гранулезных и тека-клетках яичников, а также в периферических тканях.
В плазме тестостерон находится преимущественно в связанном состоянии, причем 66% связано с глобулином, связывающим половые гормоны (ГСПГ), 33% связано с альбумином и лишь 1% находится в несвязанном состоянии [17]. Некоторые заболевания (тиреотоксикоз, цирроз печени), а также прием эстрогенов в составе комбинированной оральной контрацепции (КОК) и заместительной гормональной терапии (ЗГТ) могут приводить к существенному увеличению ГСПГ и уменьшению свободной фракции тестостерона [18]. Следовательно, патология гипофиза, яичников, надпочечников, а также заболевания, сопровождающиеся дефицитом жировой ткани или увеличением ГСПГ, могут приводить к развитию андрогендефицитных состояний у женщин.
Конечными метаболитами тестостерона являются 5-альфа-дегидротестостерон и эстрадиол, количество которых в несколько раз меньше, чем тестостерона, из чего можно сделать вывод, что концентрация андрогенов у женщин в несколько раз превышает концентрацию эстрогенов. Таким образом, изучение роли андрогенов, а также заместительная терапия андрогендефицитных состояний у женщин, в том числе получающих ЗГТ эстрогенами и прогестинами с недостаточным эффектом, имеет под собой убедительное биологическое обоснование.
Одним из обсуждаемых побочных эффектов тестостерона является негативное влияние на липидный обмен, заключающееся в снижении липопротеидов высокой плотности (ЛПВП). Во многих исследованиях отмечено, что более высокие уровни общего тестостерона и индекс свободных андрогенов были прямо пропорционально связаны с общим холестерином, липопротеидами низкой плотности (ЛПНП) и триглицеридами, с одной стороны, и более низким уровнем ЛПВП — с другой [19–21]. Эта взаимосвязь наиболее четко прослеживалась у женщин с СПКЯ [22]. Исследования с пероральным применением метилтестостерона также показали значительное снижение ЛПВП при нормальном или пониженном уровне ЛПНП [23]. На протяжении многих лет этот факт являлся основным доводом противников применения андрогенов у женщин.
В то же время при применении парентеральных форм тестостерона (импланты, внутримышечные инъекции и трансдермальные препараты) не было отмечено снижения ЛПВП [24], а у женщин, получающих заместительную терапию эстрогенами, при добавлении тестостерона ундеканоата ежедневно и даже при достижении супрафизиологических концентраций тестостерона было отмечено значительное снижение общего холестерина и липопротеинов низкой плотности [25].
Bell R. и соавт. обследовали 587 женщин в возрасте от 18 до 75 лет, не предъявлявших никаких жалоб. Не было выявлено статистически значимой взаимосвязи между концентрацией эндогенного тестостерона, его надпочечниковых предшественников и уровнем ЛПВП, в то время как уровни ГСПГ были обратно пропорциональны уровням ЛПНП и триглицеридов [26].
Популяционное исследование, проведенное в Швеции, выявило, что женщины с низким уровнем андрогенов имели более высокую сердечно-сосудистую заболеваемость, в том числе и получавшие ЗГТ, даже если они и контролировали уровни липидов. При этом анализ, проведенный методом логистической регрессии, показал, что концентрация общего тестостерона была прямо пропорциональна ЛПВП и ЛПНП у всех женщин, в то время как уровень андростендиона положительно ассоциировался с ЛПВП и отрицательно с триглицеридами [27].
Интересно, что уровни ДГЭА-С, общего и свободного тестостерона и индекс свободных андрогенов обратно пропорционально коррелируют не только с индексом массы тела, но и с соотношением окружности талии к окружности бедер как у мужчин, так и у женщин [28, 29], однако в женской популяции эта закономерность была менее выражена [28].
В течение многих лет находили ассоциацию между гиперандрогенией и инсулинорезистентностью на примере женщин с СПКЯ [1], однако данные исследований показали, что терапия флутамидом и агонистами гонадотропного релизинг-гормона не улучшали чувствительность к инсулину у таких пациенток [5–7]. Противоречивые данные, которые были получены у женщин без СПКЯ в некоторых исследованиях, не подтвердили взаимосвязи тестостерона с инсулинорезистентностью [30, 31]. Удаление андрогенпродуцирующей опухоли у больной с выраженной гиперандрогенией через 9 месяцев привело к выраженному ухудшению периферической чувствительности к инсулину [32].
Наиболее часто влияние андрогенов на кардиоваскулярный риск у исследователей ассоциируется с клинической моделью гиперандрогении при СПКЯ. У женщин с СПКЯ отмечено повышение уровня эндотелина-1, маркера вазопатии, свободного тестостерона, и инсулина. Назначение метформина, повышающего чувствительность периферических тканей к инсулину, в течение 6 месяцев способствовало значительному снижению уровней эндотелина-1, уменьшению гиперандрогении и гиперинсулинемии, а также улучшению утилизации глюкозы [33]. Метаанализ рандомизированых клинических исследований также показал, что терапия метформином у пациенток с СПКЯ приводила к снижению уровня андрогенов [34], что свидетельствует о первичной роли гиперинсулинемии в увеличении секреции андрогенов у женщин.
Толщина intima-media сонных артерий, определяемая с помощью ультрасонографии, — один из наиболее популярных маркеров, используемых исследователями для определения выраженности атеросклероза [35]. Большое число публикаций, сфокусированных на измерении толщины intima-media и определении уровней андрогенов, лишний раз это подтверждает. Bernini и соавт. обследовали 44 пациентки с физиологической менопаузой. Исследовались уровни общего и свободного тестостерона, андростендиона, измерялась толщина intima-media сонных артерий. Была отмечена обратная корреляция между уровнем андрогенов и толщиной intima-media — признаком, наиболее отражающим атеросклеротические изменения сосудов: у женщин с наименьшей толщиной intima-media уровни андрогенов находились в верхней трети нормального диапазона, а с наибольшей — в нижней четверти. На основании проведенного исследования авторы пришли к выводу, что андрогены могут оказывать благоприятное воздействие на стенку сонных артерий у женщин в постменопаузе [36]. К аналогичному выводу в своих исследованиях пришли и другие авторы [37–39].
Hak и соавт. исследовали соотношения уровней общего и биодоступного тестостерона и толщины intima-media брюшного отдела аорты у мужчин и женщин. Если у мужчин прослеживалась четкая обратная корреляция между уровнями общего и свободного тестостерона, то у женщин уровни этих андрогенов положительно коррелировали с аортальным атеросклерозом, но эта корреляция становилась статистически незначимой после учета других факторов сердечно-сосудистого риска [40].
Важным фактором в развитии серьезных сердечно-сосудистых осложнений является ангиоспазм. Worboys S. и соавт. исследовали эффекты парентеральной терапии тестостероном у женщин, получающих ЗГТ эстрогенами и прогестинами. Было обследовано 33 женщины в постменопаузе, получающие ЗГТ, имплантами с тестостероном (50 мг) длительностью более 6 мес. Контрольную группу составили 15 женщин, не получающих никакой терапии. При помощи УЗИ исследовались диаметр плечевой артерии, реактивная гиперемия (эндотелий-зависимая вазодилятация) и действие нитроглицерина (эндотелийнезависимая вазодилятация). В основной группе отмечалось повышение уровней тестостерона, что ассоциировалось с увеличением на 42% эндотелийзависимой вазодилятации. В контрольной группе не было отмечено никаких изменений. Похожие данные были получены в отношении эндотелийнезависимой вазодилятации. Авторы пришли к выводу, что парентеральная терапия тестостероном у женщин в постменопаузе, длительно получающих ЗГТ, улучшает как эндотелийзависимую, так и эндотелийнезависимую вазодилятацию плечевой артерии [42].
В ряде исследований было показано положительное влияние эндогенных андрогенов на минеральную плотность костной ткани (МПКТ) у женщин в постменопаузе. E. C. Tok et al. обследовали 178 женщин в постменопаузе, никогда не получавших ЗГТ [43]. Исследовались уровни андрогенов (ДГЭАС, андростендиона и свободного тестостерона) и их корреляция с МПКТ, измеренной методом двухэнергетической рентгеновской абсорбциометрии. Было отмечено, что уровни ДГЭАС и свободного тестостерона были положительно связаны с МПКТ поясничного отдела позвоночника и шейки бедра. При этом анализ данных методом линейной регрессии показал различный эффект андрогенов на костную ткань. Так, свободный тестостерон был независимо связан с минеральной плотностью поясничного отдела позвоночника (трабекулярная костная ткань), в то время как ДГЭАС — с минеральной плотностью шейки бедра (кортикальная костная ткань). По мнению авторов, различные андрогены по-разному влияют на различные типы костной ткани. S. R. Davis et al. в своем исследовании показали, что среди двух групп женщин в постменопаузе, получавших ЗГТ эстрогенами и эстрогенами в сочетании с тестостероном, МПКТ была достоверно выше во 2-й группе [44].
У женщин с андрогенным дефицитом, ассоциированным с ВИЧ-инфекцией, чаще, чем в общей популяции, развивается остеопороз и повышается риск переломов. В исследовании S. Dolan et al. было отмечено, что риск остеопении и остеопороза у таких пациенток ассоциировался с низким уровнем свободного тестостерона [45].
Эффекты тестостерона на эритропоэтин были отмечены еще в 60-е годы 20 века [46]. L. Ferrucci at al. при обследовании 905 пациентов старше 65 лет (критериями исключения являлись онкозаболевания, хроническая почечная недостаточность и прием препаратов, влияющих на концентрацию гемоглобина) выявили, что уровень гемоглобина коррелировал с уровнем свободного тестостерона как у мужчин, так и у женщин, кроме того, было отмечено, что при низком уровне тестостерона трехлетний риск развития анемии был выше, чем при нормальном уровне (у женщин в 4,1, а у мужчин в 7,8 раза) [47]. Другое исследование у женщин с анемией, ассоциированной с ВИЧ-инфекцией, показало аналогичную закономерность [48]. У женщин с СПКЯ, получающих антиандрогенную терапию, также была выявлена четкая позитивная ассоциация между концентрацией свободного тестостерона и уровнями гемоглобина и гематокрита [49].
Дефицит андрогенов у женщин характеризуется снижением либидо, ощущения благополучия, депрессией, снижением мышечной массы и длительной беспричинной усталостью в сочетании с низким уровнем общего и свободного тестостерона при нормальном уровне эстрогенов [50]. Среди причин дефицита андрогенов выделяют яичниковые, эндокринные, хронические заболевания и медикаментозные [18, 50] (табл.).
Лабораторным критерием андрогенного дефицита у женщин является концентрация общего тестостерона в нижней квартили или ниже нижней границы нормального диапазона [50].
Терапия тестостероном у женщин впервые была использована в 1936 г. с целью облегчения вазомоторных симптомов [51]. В настоящее время тестостерон при различных заболеваниях и состояниях у женщин применяется как off-label терапия во многих странах. Новая эра началась с 2006 г., когда применение пластыря, содержащего 300 мкг тестостерона, было официально одобрено Европейским медицинским агентством для лечения сексуальной дисфункции у женщин после овариоэктомии [52]. Тестостерон может применяться как в виде добавления к традиционной ЗГТ [27, 53], так и в виде монотерапии [54]. В рандомизированных плацебо-контролируемых исследованиях было показано, что трансдермальная монотерапия тестостероном в физиологической дозе 300 мкг дважды в неделю в течение 18 месяцев у женщин с андрогенным дефицитом, вызванным как гипопитуитаризмом, так и ВИЧ-инфекцией, приводила к достоверному увеличению МПКТ, мышечной массы и силы, а также улучшала показатели индексов депрессии и сексуальной функции у таких пациенток. При этом показатели жировой массы не изменялись, а побочные эффекты были минимальны [55–57]. Также было отмечено, что трансдермальная терапия тестостероном у женщин с андрогенным дефицитом, вызванным ВИЧ-ассоциированным синдромом потери массы тела, не нарушала чувствительность к инсулину, общую массу жировой ткани, регионарное распределение подкожно-жировой клетчатки и не влияла на маркеры воспаления и тромболизиса [58]. Кроме того, гель с тестостероном, наносимый на переднюю брюшную стенку, приводил к уменьшению абдоминальной подкожно-жировой клетчатки и уменьшению общей массы тела у женщин в постменопаузе [59]. Mестное применение крема с андрогенами было эффективно в отношении атрофического вагинита и диспареунии у пациенток в постменопаузе [60, 61].
Одним из наиболее часто применяющихся у женщин в США эстроген-андрогенным препаратом является Estratest, содержащий конъюгированные эквинные эстрогены и метилтестостерон. Как показали данные WHI, конъюгированные эстрогены не являются препаратом выбора для ЗГТ ввиду относительного увеличения риска рака молочной железы и сердечно-сосудистых осложнений у женщин старшей возрастной группы. Следовательно, оптимальный препарат для заместительной эстроген-гестагенной терапии должен соответствовать критериям безопасности в отношении молочных желез, эндометрия, не иметь негативного влияния на липидный и углеводный обмен, не повышать риск сердечно-сосудистых осложнений и положительно влиять на метаболизм костной ткани.
Из лекарственных средств, содержащих нативные половые гормоны, препаратом выбора является Фемостон, используемый для заместительной гормональной терапии в пери- и постменопаузе и единственный на современном рынке, выпускающийся в трех дозировках: 1/5, 1/10 и 2/10. Фемостон представляет собой комбинированный препарат, в состав которого входят 17-бета-эстрадиол — натуральный эстроген — и дидрогестерон — чистый аналог природного прогестерона, не теряющий своей активности при пероральном введении.
Применение дидрогестерона в сочетании с 17-бета-эстрадиолом усиливает защитный эффект эстрогенов на костную ткань. Если эстрогены действуют в направлении снижения костной резорбции, то исследования, проведенные in vitro, позволяют предположить, что дидрогестерон может способствовать костеобразованию [62]. Кроме того, дидрогестерон не обладает побочными гормональными эффектами и не оказывает отрицательного влияния на свертывающую систему крови, углеводный и липидный обмен [63]. Результаты проведенных клинических исследований Фемостона показали его высокую эффективность для лечения климактерических расстройств у женщин в перименопаузе, безопасность и хорошую переносимость, приемлемость и удобство в применении. Препарат способствует снижению атерогенного потенциала крови, в связи с чем может оказывать реальное профилактическое действие на частоту развития сердечно-сосудистых заболеваний. Комбинация 17-бета-эстрадиола с дидрогестероном лучше влияет на липидный профиль, чем некоторые другие схемы ЗГТ. В двойном слепом исследовании проводилось сравнительное изучение влияния двух вариантов ЗГТ: Фемостон 1/5 и конъюгированные конские эстрогены внутрь (0,625 мг) норгестрел (0,15 мг). Оба варианта одинаково положительно влияли на уровень ЛПНП (снижение на 7% за 6 мес), но по влиянию на уровень ЛПВП Фемостон 1/5 оказался значительно эффективнее (увеличение на 8,6% и снижение на 3,5% соответственно; p < 0,001) [64]. Все это существенно снижает риск сердечно-сосудистых заболеваний у женщин в постменопаузе. Таким образом, совместное применение Фемостона с андрогенами может иметь потенциальные преимущества у женщин с психоэмоциональными и сексуальными расстройствами, вызванными андрогенным дефицитом и не купирующимися традиционной ЗГТ.
В настоящее время в мировой практике имеется огромный опыт применения эстрогенной и эстроген-гестагенной заместительной терапии, однако накопилось все больше данных о том, что у ряда пациенток без коррекции возрастного андрогенного дефицита не удается повысить качество жизни. Андрогензаместительная терапия ввиду отсутствия знаний о роли андрогенов, а также из-за большого количества предрассудков об андрогенах как «мужских» половых гормонах по-прежнему не находит широкого применения. В настоящее время отсутствуют алгоритмы применения андрогенов у женщин, неизвестны дозировки, при которых была бы достигнута наибольшая эффективность с наименьшими побочными эффектами, а также недостаточно изучены вопросы безопасности длительного применения андрогенов.
Azziz R., Nestler J. E., Dewailly D. Androgen excess disorders in women. Second Edition. Humana Press, 2007.
Diamanti-Kandarakis E., Mitrakou A., Hennes M. M., Platanissiotis D., Kaklas N., Spina G., Georgiadou E., Hoffmann R. G., Kissebah A. H., Raptis S. Insulin sensitivity and antiandrogenic therapy in women with polycystic ovary syndrome // Metabolism, 1995, vol. 44, p. 525–531.
Dunaif A., Green G., Futtermeit W., Dobrjansky A. Suppression of hyperandrogenism does not improve of peripheral or hepatic insulin resistance in the polycystic ovary syndrome // J Clin Endocrinol Metab, 1990, vol. 70, p. 699–704.
Lasco A., Cucinotta D., Gigante A., Denucco G., Pedulla M., trifiletti A., Fristina N. No changes of peripheral insulin resistance in polycystic ovary syndrome after long-term reduction of endogenous androgens with leuprolide // Eur J Endocrinol, 1995, vol. 133, p. 718–722.
Sherwin B. B. Use of combined estrogen-androgen preparations in the postmenopause: evidence from clinical studies // Int J Fertil Womens Med, 1998, vol. 43, p. 98–103.
Guay A. T. Decreased testosterone in regularly menstruating women with decreased libido: a clinical observation // J Sex Marital Ther, 2001, vol. 27, p. 513–519.
Braunstein G. D., Sundwall D. A., Kate M., Shifren J. L., Buster J. E., Simon J. A, Bachman G., Aguirre O. A., Lucas J. D., Rodenberg C., Buch A., Watts N. B. Safety and efficacy of a testosterone patch for the treatment of hypoactive sexual desire disorder in surgically menopausal women: randomized placebo-controlled trial // Arch Intern Med, 2005, vol. 165, p. 1582–1589.
Buster J. E., Kingsberg S. A., Aguirre О., Brown C., Breaux J. G., Buch A., Rodenberg C. A., Wekselman K., Casson P. Testosterone patch for low sexual desire in surgically menopausal women: A randomized trial // Obstet Gynecol, 2005, vol. 105, p. 944–952.
Davis S. R., Bouchard C., Kroll R., Moufarege A., Von Schoultz B. The effect of a testosterone transdermal system on hypoactive sexual desire disorder in postmenopausal women not receiving systemic estrogen therapy, the aphrodite study. 82 nd Annual Meeting of the Endocrine Society; Boston USA, 2006.
Nathorst-Boos J., Floter A., Jarcander-Rollf M. Treatment with percutaneous testosterone gel in postmenopausal women with decreased libido-effects on sexuality and psychological well-being // Maturitas, 2006, vol. 53, p. 11–18.
Burger H. G. Androgen production in women // Fertil Steril, 2002, vol. 77 (Suppl 4), p. 3–5.
Balthazart J. Steroid control and sexual differentiation of brain aromatase // J Steroid Biochem Mol Biol, 1997, vol. 61, p. 323–339.
Southren A. L., Gordon G. G., Tochimoto S. Further study of factors affecting the metabolic clearance rate of testosterone in man // J Clin Endocrinol Metab, 1968, vol. 28, p. 1105–1112.
Guay A., Munarriz R., Jacobson J., Talakoub L., Traish A., Quirk F., Goldstein I., Spark R. Serum androgen levels in healthy premenopausal women with and without sexual dysfunction: Part A. Serum androgen levels in women aged 20–49 years with no complaints of sexual dysfunction // J Impot Res, 2004, vol. 16, p. 112–120.
Labrie F., Belanger A., Cusan L., Gomez J. L., Candas B. Marked decline in serum concentrations of adrenal C19 sex steroid precursors and conjugated androgen metabolites during aging // J Clin Endocrinol Metab, 1997, vol. 82, p. 2396–2402.
Orentreich N., Brind J. L., Riser R. L., Vogelraan J. H. Age changes and sex differences in serum dehydroepiandrosterone sulfate concentrations through out adulthood // J Clin Endocrinol Metab, 1984, vol. 59, p. 551–555.
Pancer C., Guay A. Testosterone replacement therapy in naturally and surgically menopausal women // J Sex Med, 2009, vol. 6, p. 8–18.
Riverra-Woll L. M., Papalia M., Davis S. R., Burger H. G. Androgen insufficiency in women: diagnostic and therapeutic implications // Human Reproduction Update, 2004, vol. 10, № 5, p. 421–432.
Mudali S., Dobs A. S., Ding J., Cauley J. A., Szklo M., Golden S. H. Endogenous postmenopausal hormones and serum lipids: the Atherosclerosis Risk in Communities Study // J Clin Endocrinol Metab, 2005, vol. 90, p. 1202–1209.
Lambrinoudaki I., Chrisotdoulakos G., Rizos D., Economou E., Argeitis J., Vlachou S., Creatsa M., Kouskouni E., Botsis D. Endogenous sex hormones and risk factors for atherosclerosis in healthy Greek postmenopausal women // Eur J Endocrinol, 2006, vol. 154, p. 907–916.
Debing E., Peeters E., Duquet W., Poppe K. Velkieners B., Brande P. Van de. Endogenous sex hormone levels in postmenopausal women undergoing carotid artery endarterectomy // Eur J Endocrinol, 2007, vol. 156, p. 687–693.
Vrionidou A., Papatheodorou A., Tavridou A., Terzi Th., Loi V., Vatalas I.-A., Batakis N., Рhenekos C., Dyonissou-Asteriou A. Association of hyperandrogenemic and metabolic phenotype with carotid intima-media thickness in young women with polycystic ovary syndrome // Obst gyn Surv, 2006, vol. 61, № 2, р. 104–106.
Hickok L. R., Toomey C., Speroff L. A comparison of esterified estrogens with and without methyltestosterone: effects on endometrial histology and serum lipoproteins in postmenopausal women // Obstet Gynecol, 1993, vol. 82, p. 919–924.
Shifren J. L., Davis S., Moreau M., Waldbaum A., Bouchard C., DeRogatis L., Derzhko C., Baernson P., Kakos N., O’Neill S., Levine S., Wekselman K., Buch A., Rodenberg C., Kroll L. Testosterone patch for the treatment of hypoactive sexual desire disorder in naturally menopausal women: results from the INTIMATE NM 1 study // Menopause, 2006, vol. 13, p. 770–779.
Floter A., Nathorst-Boos J., Carlstrom K., von Schoulz B. Serum lipids in oophorectomized women during estrogen and testosterone replacement therapy // Matutritas, 2004, vol. 47, № 2, p. 123–129.
Bell R. G., Davison S. L., Papalia M.-A., McKenzie D., Davis S. Endogenous androgen levels and cardiovascular risk profile in women across the adult life span // Menopause, 2007, vol. 14, № 4, p. 630–638.
Khatibi A., Agardh C.-D., Shakir Y. A., Nerbrand C., Nyberg P., Lidfeldt J., Samsioe G. Could androgen protect middle aged women from cardiovascular events. A population-based study of Swedish women. The Women’s Healh in the Lund Area (WHILA) study // Climacteric, 2007, vol. 10, № 5, p. 386–392.
Manolakou P., Angelopoulou R., Bakoyiannis C., Bastounis E. The effects of endogenous and exogenous androgens on cardiovascular disease risk factors and progression // Reprod Biol Endocr, 2009, vol. 7, p. 44.
Bernini G. P., Moretti A., Sgro M., Argenio G. F., Barlascini C. O., Cristofani R., Salvetti A. Influence of endogenous androgens on carotid wall in postmenopausal women // Menopause, 2001, vol. 8, p. 43–50.
Evans D. J., Hoffman R. G., Kalkhoff R. K., Kissebach A. H. Relationship of androgenic activity to body fat topography, fat cell morphology, and and metabolic aberrations in premenopausal women // J Clin Endocr Metab, 1983, vol. 57, p. 304–310.
Peiris A. N., Mueller R. A., Struve M. F., Smith G. A., Kissebah A. H. Relationship of androgenic activity to splanchnic insulin metabolism and peripheral glucose utilization in premenopausal women // J Clin Endocr Metab, 1987, vol. 64, 162–169.
Volpi E., Lieberman S. A., Ferrer D. M., Gilkison Ch. R., Rassmussen B. B., Nagamani M., Urban R. G. The relationship between testosterone body composition, and insulin resistance. A lesson from a case of extreme hyperandrogenism // Diabetes Care, 2005, vol. 28, № 2, p. 429–432.
Diamanti-Kandarakis E., Spina G., Kouli Ch., Migdalis I. Increased endothelin levels in women with polycystic ovary syndrome and the beneficial effect of metformin therapy // Journ Clin Endocr Met, 2001, vol. 86., № 10, p. 4666–4673.
Barba M., Schunemann H., Sperati F., Akl E., Mussico F., Guyatt G., Muti P. The effects of metformin on endogenous androgens and SHBG in women: a systematic review and meta-analisis // Clin Endocr, 2009, vol. 70, № 5, p. 661–670.
Manolakou P., Angelopoulou R., Bakoyiannis Ch., Bastounis E. The effects of endogenous and exogenous androgens on cardiovascular disease risk factors and progression // Reprod Biol Endocrinol, 2009, vol. 7, p. 44–52.
Bernini G. P., Sgro M., Moretti A., Argenio G. F., Barlascini C. O., Cristofani R., Salvetti A. Endogenous androgens and carotid intimal-medial thickness in women // J Clin Endocrinol Metab, 1999, vol. 84, p. 2008–2021.
Golden S. H., Maguire A., Ding J., Crouse J. R., Cauley J. A., Zacur H., Szklo M. Endogenous postmenopausal hormones and carotid atherosclerosis: a case-control study of the Atherosclerosis Risk in Communities Cohort // Am J Epidemiol, 2002, vol. 155, p. 437–445.
Montalcini T., Gorgone G., Gazzaruso C., Sesti G., Perticone F., Pujia A. Role of endogenous androgens on carotid atherosclerosis in non-obese postmenopausal women // Nutr Metab Cardiovasc Dis., 2007, vol. 17, p. 705–711.
Debing E., Peeters E., Duquet W., Poppe K., Velkieners B., Brande P. Van de. Endogenous sex hormone levels in postmenopausal women undergoing carotid artery endarterectomy // Eur J Endocrinol, 2007, vol. 156, p. 687–693.
Hak A. E., Witteman J. C. M., de Jong F. H., Geerlings M. I., Hofman A., Pols H. A. Low levels of endogenous androgens increase the risk of atherosclerosis in elderly men: the Rotterdam Study // J Clin Endocrinol Metab, 2002, vol. 87, p. 3632–3639.
Worboys S., Kostopoulos D., Teede H., McGrath B., Davis S. Evidence that parenteral testosterone therapy may improve endothelium-dependend and endothelium-independend vasodilatation in postmenopausal women already receiving estrogen // Journ Clin Endocr Met, 2001, vol. 86, № 1, p. 158–161.
Tok E. C., Ertunc D., Oz U., Camdeviren H., Ozdemir G., Dilek S. The effect of circulating androgens on bone mineral dencity in postmenopausal women // Maturitas, 2004, vol. 48, № 3, p. 235–242.
Davis S. R., McCloud P., Strauss B. J., Burger H. Testosterone enhances estradiols effects on postmenopausal bone density and sexuality // Maturitas, 2008, vol. 61, p. 17–26.
Dolan S. E., Carpenter S., Grinspoon S. Effects of weight, body composition, and testosterone on bone mineral density in HIV-infected women // Journ of AIDS, 2007, vol. 45, № 2, p. 161–167.
Rishpon-Meyerstein N., Kilbridge T., Simone J., Fried W. The effect of testosterone on erythropoietin levels in anemic patients // Blood, 1968, vol. 31, № 4, p. 453–460.
Ferucci L., Maggio M., Bandinelly S., Basaria S., Lauretani F., Ble A., Valenti G., Ershler W. B., Guralinik J. M., Longo D. L. Low testosterone levels and the risk of anemia in older men and women // Arch Intern Med, 2006, vol. 166, № 13, p. 1380–1388.
Behler C. M., Shade S. B., Gregory K., Abrams D. I., Volberding P. A. Anemia and HIV in the antiretroviral era: potential significance of testosterone // Blood, 2004, p. 104, abstract 3722.
Berria R., Gastaldelli A., Lucidi S., Belfort R., De Filippis E., Easton C., Britzki R., Cusi C., Jovanovic L., DeFronzo R. Reduction in hematocrit level after pioglitasone treatment is correlated with decreased plasma free testosterone level, not hemodilution, in women with polycystic ovary syndrome // Clin Pharm Ther, 2006, vol. 80, p. 105–114.
Bachmann G. A., Bancroft J., Braunstein G., Burger H., Davis S., Dennerstein L., Goldstein I., Guay A., Leiblum S., Lobo R. et al. Female androgen insufficiency: the Princeton consensus statement on definition, classification and assessment // Fertil Steril, 2002, vol. 77, p. 660–665.
Bachmann G. A. Androgen cotherapy in menopause: evolving benefits and challenges // Am J Obstet Gynecol, 1999, vol. 180, p. 308–311.
Radestad A. F. Testosterone treatment in women — an overviev // Cur Wom Heal Rev, 2009, vol. 5, № 1, p. 29–43.
Flooter A., Nathorst-Boos J., Carlstrom K., Ohlsson C., Ringertz H., von Schoultz B. Effects of combined estrogen/testosterone therapy on bone and body composition in oophorectomized women // Gynec Endocr, 2005, vol. 20, № 3, p. 155–160.
Arlt W. Androgen therapy in women // Eur Journ Endocr, 2006, vol. 154, p. 1–11.
Miller K. K., Biller B. M. K., Beauregard C., Lipman J. G., Jones J., Schoenfeld D., Sherman J. C., Swearigen B., Loeffler J, Klibanski A. Effects of testosterone replacement in androgen-deficient women with hypopituitarism: a randomized, double-blind, placebo-controlled study // J Clin Endocrinol and Metabol, 2006, vol. 91, № 5, p. 1683–1690.
Dolan S., Wilkie S., Aliabadi N., Sullivan M. P., Basgoz N., Davis B., Grispoon S. Effects of testosterone administration in human immunodeficiency virus-infected women with low weight. A randomized placebo-controlled study // Arch Intern Med, 2004, vol. 164, p. 897–904.
Dolan S., Collins M., Lee H., Grispoon S. Effects of long-term testosterone administration in HIV-infected women: a randomized placebo-controlled trial // AIDS, 2009, vol. 23, p. 951–959.
Herbst K. L., Calof O. M., Hsia S. H., Sinha-Hikim I., Woodhouse L. J., Buchanan T. A., Bhasin S. Effects of transdermal testosterone administration on insulin sensitivity, fat mass and distribution, and markers of inflammation and thrombolysis in human immunodeficiency virus-infected women with mild to moderate weight loss // Fertil Steril, 2006, vol. 85, № 6, p. 1794–1802.
Gruber D. M., Sator M. O., Kirhengast S., Joura E. A., Huber G. C. Effect of percutaneous androgen replacement therapy on body composition and body weight in postmenopausal women // Maturitas, 1998, vol. 29, № 3, p. 253–259.
Witherby S. Efficacy and safety of topical testosterone for atrophic vaginitis in breast cancer patients on aromatase inhibitors: a pilot study // Breast Canser Res Treat, 2007, 106: abstract 6086.
Labrie F., Archer D., Bouchard C., Fortier M., Cusan L., Gomez G. L., Girard G., Baron M., Ayotte N., Moreau M., Dube R., Cote I., Labrie C., Lavole L., Berger L., Gillbert L., Martel C., Balser J. Intravaginal dehydroepiandrosterone (Prasterone), a physiological and highly efficient treatment of vaginal atrophy // Menopause, 2009, vol. 16, № 5, p. 907–722.
Verhaar H. J. L, Damen C. A., Duursma Scheven B. A. A. A comparison of action of pro-gestins and estrogen on the growth and differentiation of normal adult human osteoblasl-like cells in vitro // 11 Bone, 1994, v. 15, p. 307–311.
Voetberg G. A., Netelenbos J. C., Kcnemans P. et al. Estrogen replacement therapy con-tinuosly combined with four different dosages of dydrogesteronc; effect on calcium and lipid metabolism // J Clin Endocrin Metab, 1994, v. 79, p. 1465–1469.
Siddle N., Jesinger D., Whitehead M. // Br J Obst Gynaecol, 1990, vol. 97, p. 1093–1100.
С. Ю. Калинченко, доктор медицинских наук, профессор
С. С. Апетов, кандидат медицинских наук
«тестостерон — гормон очень коварный»: интервью эндокринолога
Мы продолжаем серию встреч с выдающимися отечественными врачами. Сегодня — обстоятельный разговор о нашей эндокринной системе в целом и «любимом» мужском гормоне тестостероне в частности с директором Клиники эндокринологии Первого МГМУ им. Сеченова Валерием Фадеевым.
Мы знаем, что эндокринология — это про гормоны, часто слышим «проверь щитовидку». С другой стороны, многие довольно слабо себе представляют, как связана деятельность щитовидной железы с повседневным функционированием организма, в частности мужского.
Между функционированием женской и мужской эндокринных систем разница очень большая, при том что набор гормонов у мужчин и у женщин одинаковый. Разница — в количестве и в характере секреции. Существенная часть гормонов в женском организме вырабатывается циклически, а в мужском — тонически, то есть непрерывно, без месячной цикличности. На такую «мужскую» выработку гормонов гипоталамо-гипофизарную систему человека настраивает появление определенного количества тестостерона при развитии плода, с момента оплодотворения до рождения ребенка.
Про тестостерон, который очень интересует наших читателей, я расспрошу вас особенно подробно. Но начнем, если можно, с азов — с функций щитовидной железы.
Гормоны щитовидной железы по своему происхождению — наиболее древние, они регулируют самые базовые функции клетки. Причем каждой клетки. Точнее, регулируют процессы окисления и потребления клеткой кислорода. Наш организм можно сравнить с печкой, в которой горит огонь. Мы подбрасываем туда дрова — то, что мы едим. Для того чтобы огонь не погас, нужен кислород. В печке есть заслонка, и с ее помощью мы можем сделать пламя посильнее — открыв пошире, а можем пригасить — оставим маленькую щелочку, и огонек будет тлеть. Функция гормонов щитовидной железы и состоит в управлении заслонкой, точнее — интенсивностью окисления, горения, в результате которого образуется тепло — та энергия, которая нужна каждой клетке.
Откуда мы вообще узнали, что в нашем организме существуют гормоны?
До появления понятия «гормон» речь шла о так называемых гуморальных факторах. Еще в XIV веке китайцы связывали с ними вторичные половые признаки: медики того времени говорят о том, что «внешним проявлением могущества мужского семени является борода», «борода имеет отношение к почкам и яичкам». В середине XIX века немецкий профессор Бертольд проводил опыты: петуха кастрировали, в результате чего у него происходил регресс вторичного полового признака — гребешка. После этого петушкам вводился экстракт удаленных семенников, и гребешок восстанавливался. Это и были первые опыты, связанные с тестостероном. Само понятие «гормон» появилось позже, в начале XX века, и с тех пор его толкование претерпело многочисленные трансформации.
Эндокринология сформировалась как область медицины, занимающаяся только гормонами?
Да, классическая эндокринология касается семи анатомически выделенных эндокринных желез: щитовидная, околощитовидная, гипофиз, поджелудочная железа, кора надпочечников, яички и яичники, эпифиз. Это эндокринные железы, выделяющие гормоны. Собственно, название «эндокринология» переводится как «наука о том, что выделяется внутрь», — она изучает химические вещества, выделяющиеся этими железами в кровь и регулирующие функции многих клеток.
Расскажите о взаимодействии нервной и эндокринной систем.
Сравнение нервной системы с эндокринной похоже на сравнение телефона и радио. Нервная система — это телефон: провода-нервы, которые идут от головного мозга и передают информацию в конкретную точку. Гормональная железа вырабатывает информацию, которая через кровь разносится очень многим — как радио, которое вещает из одной точки, но его слышат все. То есть импульс эндокринной системы — это громкая связь. При сбое в нервной системе перестает работать только то, что приводится в действие этим нервом, — одна мышца: как если перебить телефонный провод, не будет работать только телефон. А если сломается радиостанция — сообщения не услышит никто. То есть патология эндокринной системы полисистемна — это патология сразу многих структур. Пример — гормоны той же щитовидной железы, которые действуют практически на все клетки нашего организма. В нашей клетке все энергозависимо — все ферментные системы, все их функционирование, поскольку в каждой клетке есть АТФ, аденозинтрифосфат — наша батарейка. И интенсивность производства энергии в ней регулируют гормоны щитовидной железы.
Должен ли молодой мужчина, которого ничего не беспокоит, однажды профилактически посетить эндокринолога?
Превентивная медицина вообще вещь достаточно противоречивая. Бытующая в обывательской среде концепция «чем больше обследуешься, тем лучше» — в корне не верна. В современном мире лишние обследования могут нанести не меньший вред, чем их отсутствие, в том числе и потому, что их интерпретация очень сложна. На ультразвуке в щитовидной железе видны структуры в один миллиметр. И они могут произвести больше шума, не приведя ни к каким последствиям. О превентивной эндокринологии можно говорить, прежде всего, в связи с уровнем сахара в крови. Если речь идет о мужчине с избыточным весом, сахар желательно контролировать лет с 20–25 — как минимум раз в несколько лет. Делать это нужно и в том случае, если родители были больны диабетом или имели сердечно-сосудистую патологию.
Заболевания эндокринной системы наследуются?
Наследуется склонность. Это так называемые мультифакториальные заболевания — есть некоторая предрасположенность, которая может реализоваться, а может и нет. Если у человека склонность к диабету, но он при этом не набирает лишний вес, он может и не заболеть. То есть факторы среды, в частности пищевой, могут способствовать реализации фактора генетического. Тридцать лет назад диабет второго типа мы называли возрастным, а сегодня он встречается даже у детей. К сожалению, мы сплошь и рядом видим диабет у 25-летних пациентов с ожирением. Кстати, важно сказать, что есть очевидная связь ожирения и снижения функции яичек. При выраженном ожирении снижается уровень тестостерона. Дело в том, что жировая ткань является местом обмена половых гормонов, при ожирении у мужчины происходит изменение баланса эстрогенов и тестостерона. Это приводит к подавлению гипофизарной регуляции яичек и снижению выработки тестостерона.
С чем к эндокринологу обычно обращаются молодые мужчины?
У мужчин в возрасте 20–30 лет эндокринная патология встречается относительно нечасто — почти в десять раз реже, чем у женщин. Но если уж у мужчины в молодом возрасте развивается, допустим, Базедова болезнь, то она протекает значительно тяжелее и с худшим прогнозом. Почему? Сложно сказать, четко доказанных объяснений нет. Но повторюсь еще раз — в молодом возрасте патология щитовидной железы мужчин встречается нечасто. Наибольшую проблему представляет снижение ее функций, которое встречается у мужчин после 40 лет. Симптомы этого расстройства очень неспецифичны: речь может идти о, скажем так, непонятно плохом самочувствии — общий упадок сил, вялость, усталость, снижение мышечного тонуса, потенции, полового влечения, эректильная дисфункция, то есть какая-то неспецифика, которая потенциально может быть фоном или шлейфом любого заболевания. В госпитальной выборке, как мы ее называем, если пациент пришел к врачу и есть набор этих факторов без явного сопутствующего заболевания, а тем более при его наличии, — лучше проверить функцию щитовидной железы.
Какие методы сегодня для этого используются?
Берется кровь из вены и определяется один показатель — ТТГ, тиреотропный гормон гипофиза. Его уровень позволяет более чем точно оценить работу щитовидной железы. Проблемы с этим гормоном чаще встречаются у женщин, но и для мужчин это не редкость.
Получается, что с точки зрения гормональной системы мужчины больше защищены природой?
Да, вот только живут они в среднем лет на двадцать меньше. На самом деле, природой защищена женщина — и с позиции эндокринной системы тоже. На ней все-таки лежит задача воспроизводства, тогда как биологическое значение мужчины, выполнившего копулятивную функцию, на этом практически закончено.
Коли вы вспомнили копулятивную функцию, давайте поговорим про тестостерон, который так всех волнует.
Тестостерон — гормон очень интересный, можно сказать, коварный. На дворе XXI век, а понимания способов его точного определения до сих пор нет — все методики имеют изъяны. Измерение уровня гормонов проводятся иммунометрическими методами, то есть при помощи антител. Тестостерон — стероидный гормон, очень маленький по структуре; размер антитела в энное количество раз больше. То есть цифирь тестостерона — дело очень тонкое. Ее надо уметь интерпретировать в зависимости от ситуации, в комплексе с другими гормонами, с гонадотропинами — гормонами передней доли гипофиза. Поэтому бытующее мнение о том, что если тебе в лаборатории выдали огромную цифру тестостерона, значит ты супермужик, — ошибочно. Вообще, это часть мифа о том, что эндокринология — какая-то приставка к гормональной лаборатории: мы тут сидим, отправляем всех на гормональные исследования, получаем цифирь — и ставим диагноз. Абсолютная ерунда.
В чем основная задача эндокринологии?
Это клиническая дисциплина, такая же как, допустим, кардиология. И интерпретация лабораторных тестов зачастую находится на последнем этапе наших рассуждений. У кардиолога тоже есть эхокардиограмма: она может быть в полном порядке, а человек при этом имеет целый букет проблем. То же самое можно сказать и в отношении гормонов: если бы диагноз можно было поставить по цифре, я тут был бы не нужен. Можно посадить лаборантку, чтобы прямо на бланке результатов гормонального исследования ставить диагнозы и выписывать назначения.
Давайте проследим процесс жизни тестостерона в контексте взросления мужского организма.
Давайте. Пубертат и раннее развитие опустим — там очень сложные, я бы даже сказал, витиеватые процессы взаимоотношения гормонов коры надпочечников и яичек, что вряд ли интересно вашим читателям. К 20 годам показатели выработки тестостерона достигают пиковых значений, а лет с 30 медленно-медленно, у всех по-разному, но в целом совершенно закономерно, они начинают снижаться. Тестостерон вырабатывается в яичках, но глубокое заблуждение — считать его гормоном, созданным природой только для эрекции. Эректильная функция может быть совершенно нормальной даже при низком тестостероне, а вот половое влечение, желание, либидо — называйте как хотите, — скорее всего, будет снижено. Тестостерон — это анаболик мужского организма, он делает практически все то, что отличает мужчину от женщины, он способствует развитию не только половой, но и мышечной системы, мозга, даже продукции эритроцитов. Без него мужчина превращается в евнуха — тонкий голосок, отсутствие оволосения, дряблая мышечная система, ожирение, животик. Но в возрасте ваших читателей дефицит тестостерона встречается достаточно редко. Если взять сто процентов мужчин в возрасте 20–30 лет с нарушением эрекции, то, наверное, у процентов 90–95 — это проблема психогенная. Ведь у эректильной функции очень много составляющих, прежде всего, головной мозг, система очень сложная. И чаще всего она дает сбой при разного рода нарушениях: детские страхи, комплексы, неврозы, личностные расстройства, отношения между партнерами, вот это вот все. А реальный дефицит тестостерона, скорее, смотрит в сторону возраста «50 плюс». И вот там как раз на эту тему возникает множество спекуляций.
Происки фармы?
Отчасти да. Отчасти — лобби тех, кто занимается эректильной дисфункцией, раздувает эту тематику. И за рубежом, и у нас есть «специалисты», готовые пришить дефицит тестостерона буквально каждому, обвиняя в этом дефиците практически все мужские болезни, включая ожирение. Чуть ли не диабет лечат тестостероном. Ведь что такое дефицит? Цифра ниже нормы. А это понятие весьма относительное, особенно для гормонов. Тот случай, когда слово «норма» надо поставить в большие кавычки. Нет нормы, есть референс, а это понятие статистическое: взяли, условно говоря, сто здоровых мужчин в возрасте 20–30 лет, посмотрели тестостерон, вывели среднее, убрали купол Гаусса и получили две цифры.
При этом есть особенности популяции расовые, региональные, возрастные…
Вот-вот, возрастные. И здесь можно спекулировать до бесконечности. Сдвинул рамку считывания и сказал: «У тебя дефицит…»
«…прими таблетку».
Да, «прими таблетку». Исследований, которые изучали назначение тестостерона мужчинам более старшего возраста, во-первых, не так много, во-вторых, они не такие длительные. Часть из них имела результаты позитивные, часть — негативные с позиции сердечно-сосудистого риска.
Значит, искусственное повышение уровня тестостерона влечет за собой риск кардиологических проблем?
Однозначно я ответить не могу. Но результаты исследований в этом смысле противоречивы. Есть цифра, четко показывающая дефицит тестостерона, тогда его назначение имеет позитивные последствия. Но если взять, как мы ее называем, «серую» зону, когда кто-то считает это значение дефицитом, а кто-то — нет, здесь это назначение чаще всего не приводит ни к каким результатам. Ведь гормоны — часть большой интегральной системы внутри человека. Человек, к сожалению, смертен, и с этим пока никто ничего поделать не может. Человек стареет, и стареют все его системы, в том числе эндокринная, интегрально подстраиваясь под тот или иной возраст. А если вы начинаете в возрасте 60 лет искусственно при помощи таблеток устраивать себе 18, вы вызываете конфликт систем. Ведь не зря в Ветхом Завете сказано: «Никто не вливает молодого вина в мехи ветхие; а иначе молодое вино прорвет мехи, и само вытечет, и мехи пропадут». Понимаете, гормон — системно действующий активный элемент. Если вы ввели в системный кровоток тестостерон, он подействовал не только на ваш член: он подействовал на мозг, на сердце, на сосуды, на печень — на все! Значит, последствия тоже могут быть системными.
И непредсказуемыми?
Ну, если кто-то хочет экспериментировать и готов, как в «Египетских ночах», за один половой акт получить какой-нибудь инсульт — это его выбор. Но уж во всяком случае не стоит делать этого в 20–30 лет. Если в этом возрасте есть сексуальные проблемы — не грешите сразу на низкий тестостерон. Да, такое случается, но крайне редко, и тогда это серьезное нарушение. Но часто в такой ситуации хватаются за пограничные результаты, когда назначение тестостерона — просто удобный для врача выход.
Чем опасно подобное назначение?
Есть аспект, в котором мужской организм более нежен, чем женский, — я говорю о продуцировании сперматозоидов. Назначение тестостерона извне его подавляет. Вообще, стоит человеку переболеть хотя бы сильным насморком с температурой — сперматогенез на какое-то время будет подавлен. Природа так устроила: больной самец не должен оплодотворять самок. Даже не надо насморка: допустим, мужчина замотан на работе, нервничает, не высыпается ночами — у него в этой ситуации будет низкий тестостерон просто за счет общего упадка сил. Даже в молодом возрасте. Мы в нашей клинике экспериментировали: у пациентов с сахарным диабетом смотрели тестостерон при госпитализации, а потом — через две недели, после того как он у нас полежал. Во-первых, мужик выспался. Во-вторых, мы привели в порядок какие-то общие показатели. И через две недели у него тестостерон уже в норме! Однократному определению тестостерона верить вообще нельзя. И когда начинают оценивать спермограмму у мужчины, который болен каким-то хроническим заболеванием, некомпенсированным, — это тоже абсурд. Первым делом надо его вылечить. Привести его в нормальное состояние, а потом оценивать работу половой системы. Либо он в запое…
Вот тоже интересная тема — алкоголь и мужской гормональный фон. На самом ли деле виски снижает уровень сахара в крови?
Любой этанол, любой этиловый спирт потенциально блокирует производство печенью глюкозы, и на какое-то время действительно может уровень сахара снизить. Но лечить диабет алкоголем я не рекомендую — неважно, виски это, водка или текила.
А как же заветные 40 миллиграммов в день, которые разрешены даже кардиологами?
40 миллиграммов можно — конечно, при условии, что человек готов на этом остановиться. Алкоголь — универсальный транквилизатор, и в современном мире играет в том числе позитивную роль, помогая человеку в состоянии хронического стресса этот стресс снять. Хронический стресс, кстати, на половую функцию тоже влияет плохо. Так что никто не против алкоголя в малых количествах, чтобы уменьшить напряжение. Но в больших — он наносит только вред, нарушает эрекцию и эякуляцию. Вы спрашиваете о связи с функциями щитовидной железы — на нее алкоголь впрямую не влияет. А на половую функцию — только негативно.
Вы говорите о фертильности?
Именно. У хронических алкоголиков работа яичка нарушена капитально. На фоне интоксикации снижается выработка тестостерона и нарушается сперматогенез, это доказано. И если речь о фертильности, на сегодняшний день нет практически никаких лекарственных средств, влияющих на сперматогенез. Это до такой степени тонкий и сложный процесс, что мы пока не научились в него вмешиваться. У женщины можно простимулировать овуляцию, чтобы получить яйцеклетку, а вот если у мужчины поражен сперматогенный эпителий, методов лечения нет.
Что именно негативно влияет на функцию этого эпителия?
Эпителий вырабатывает сперматозоиды. И влияют на этот процесс многие факторы, в том числе и собственный тестостерон. Клетки, которые продуцируют его в яичке, находятся рядом и влияют друг на друга: клетки Сертоли, клетки Лейдига, образующие сперматогенный эпителий, связаны в локальную регуляцию. Плюс на продукцию тестостерона и на продукцию сперматозоидов в яичке влияют гормоны гипофиза. Так что этот эпителий достаточно чувствителен к токсическим влияниям.
К любым, не только к алкоголю?
Разумеется. Вот простой пример: допустим, не дай бог, если речь идет о злокачественных опухолях, по поводу которых назначается химиотерапия, практически первое, что страдает, — именно сперматогенный эпителий. Потому что убиваются делящиеся клетки. Так что молодым пациентам перед назначением противоопухолевой химиотерапии рекомендуют криоконсервацию спермы.
Давайте продолжим наш эндокринологический ликбез. Что важно знать о работе гипофиза и гипоталамуса?
Мы говорим, скорее, о работе гипоталамо-гипофизарной системы. Ядра гипоталамуса — это ядра нервной системы, которые продуцируют гуморальные факторы. Это, как правило, очень небольшие молекулы, состоящие из нескольких аминокислот, которые по очень коротеньким сосудам попадают в гипофиз и там стимулируют выработку гормонов гипофиза. Гипофиз — это такой дирижер, ключевая регуляторная структура многих элементов эндокринной системы. А значит, от него зависит половая функция, работа щитовидной железы, надпочечников, выработка пролактина, выработка гормона роста и целый ряд других факторов.
В том числе обмен веществ?
Знаете, эндокринологи слегка впадают в ступор, когда слышат выражения «нарушен обмен веществ» или, скажем, «гормональный фон». Жизнь человека — это и есть обмен веществ, и в нем участвует все, включая глаза, зубы, волосы, уши и ногти.
Не будем впадать в ступор, вернемся к гипоталамусу.
Гипоталамус осуществляет взаимосвязь нервной и эндокринной систем. Эти системы взаимосвязаны, они функционируют вместе. Но, возвращаясь к началу разговора, нервные системы — это быстрая регуляция, как звонок по телефону: пришел импульс, и мышцы мгновенно сократились. Гуморальная система, включающая выработку гормонов, это более медленная базальная регуляция, осуществляющая фундаментальные жизненные процессы. Здесь надо вспомнить эволюцию, развитие животного мира: началось-то все не с нервов, а с того, что была какая-то плазма, в которой циркулировали некие вещества.
Я чувствую здесь отголоски старого междисциплинарного спора…
Нет, нет. Нервная система, конечно, тоже важна. Просто мы сегодня много говорили, к примеру, о фертильности, о половой функции. Это не простое сокращение мышцы, это комплексный процесс, растянутый во времени, который регулируется именно взаимоотношениями гормонов. Не может нерв протянуться от мозга к яичку и способствовать выработке сперматозоидов, понимаете? Это было бы слишком круто. И гипоталамус как раз отвечает за интегративное взаимодействие нервных влияний.
Как мужская эндокринная система реагирует на физические нагрузки и топливо, которым эти нагрузки искусственно подпитываются? Я говорю о спортивном питании.
Если вам уже за 30, то, наверное, вы ходите в спортзал за здоровьем, а не для того чтобы превратить себя в шкаф мышц и девушек соблазнять. В 18 лет можно, конечно, думать, что женщине нужна ваша мышечная масса, но в принципе это глупость абсолютная и в 99% процентах случаев не сработает. Если вы ставите себе задачу соблазнить максимум женщин, надо больше усилий тратить на развитие мозга. А в спортзале — думать о сосудах, мышцах и о какой-то гармонии. Теперь к вопросу о спортивном питании и энергетиках. Я отношусь к ним резко отрицательно. Не хочу никого пугать, но мне пришлось быть свидетелем летальной миокардиодистрофии на фоне приема большого количества энергетиков. А что касается гормонов и, в частности, того же тестостерона, — к сожалению, боюсь, нам с вами уже не переломить стереотипы, которые сложились в этих спортивных залах. Нам не объяснить, что баловство с тестостероном приведет к тому, что к тому моменту, когда такой парень встретит свою единственную, у него от сперматогенного эпителия ничего не останется. Я сам посещаю фитнес-клуб и нередко оказываюсь свидетелем бесед молодых людей на, скажем так, медицинские темы. То, что я слышу, не просто дико — у меня даже не хватает слов это описать: «Сейчас я на андрогенах, потом высушиваюсь, потом добавляю трийодтиронин…» Надо отметить, что чаще всего на эти темы рассуждают люди со, скажем так, не очень высокой интеллектуальной планкой.
Что-что он добавляет?
Трийодтиронин — гормон щитовидной железы. А дальше с видом абсолютного знатока, но с ошибками в базовых понятиях такой человек начинает давать другому человеку рекомендации. При этом речь идет об очень серьезных гормональных препаратах… Настоящий паноптикум, причем с риском для здоровья. Что касается потребления большого количества протеинов, то это прежде всего нефизиологично, это большая нагрузка на почки. У меня очень много пациентов из бывших серьезных спортсменов и тех, кто служил в спецназе. При их физических нагрузках прием каких-то препаратов и специального питания — не развлекуха, не способ девушку соблазнить, а часть тяжелейшей работы с гипернагрузками. Так вот, как правило, эти люди имеют целый букет эндокринных и сердечно-сосудистых заболеваний. С возрастом многие из них приобретают ожирение, гипертонию, сахарный диабет.
Расскажите, пожалуйста, про антивозрастную эндокринологию, про модную нынче возрастную гормонотерапию.
В силу развития в последние годы антиэйджинговой индустрии большинство профессиональных эндокринологических ассоциаций вынуждены были издать нормативные документы по гормонотерапии: клинические рекомендации по лечению гипотиреоза, гипогонадизма, дефицита гормона роста. Наша профессиональная позиция однозначна: гормонотерапия показана только и исключительно в ситуации дефицита гормона. Но существует мощнейшее антиэйджинговое лобби, непрофессиональные парамедицинские и прочие маргинальные ассоциации. Я присутствовал на их конференциях: с точки зрения профессиональных клиницистов-эндокринологов то, что там происходит, иногда выглядит диковато. Баловство в нашей сфере, как, впрочем, и в любой, кончается плохо. Гормон роста, допустим, которым балуются для омоложения, — это ростовой фактор, от него размножаются клетки, а значит, мы легко можем вырастить себе опухоль. Опасность в том, что антиэйджинг-индустрия находится в неконтролируемом поле: им не нужна статистика, не нужны проспективные исследования, они живут вне медицинской идеологии.
То есть начинать омолаживаться с помощью гормонотерапии — это, в общем, серьезный риск.
Омолаживаться нужно в молодости. Наша регуляторная система устроена слишком сложно, чтобы введением в нее того или иного элемента можно было запустить какие-то процессы в обратную сторону. Мы сегодня перечислили классические гормоны, а ведь помимо них есть еще сотни две, и все они участвуют в работе организма. «Гормон», кстати, происходит не от слова «гармония», как многие думают, а от слова hormao — «привожу в действие». И все эти действия должны быть, скажем так, пропорциональны друг другу. Повторюсь: гормон действует на очень много структур сразу, он попадает в системный кровоток и доносится до всех клеток. Мы определили какую-то одну его функцию, но есть еще десяток, о которых мы не знаем. Вот у нерва, допустим, одна функция — иннервация мышц, а гормон — нечто более сложное. Периодически всплывает какой-то один из его эффектов, и начинается: «Вот это гормон того-то». Почти каждый гормон в свое время называли гормоном молодости. Есть эпизоды их популярности: то у нас популярен тестостерон, то пролактин, то тироксин. То вдруг гормоном молодости объявляют дегидроэпиандростерон — это андроген надпочечников: одно время в США его можно было купить в любой аптеке безо всякого рецепта.
Что в целом должен делать молодой мужчина для того, чтобы сохранить свою эндокринную систему?
Для начала, как это ни удивительно, помнить о простой вещи: соль должна быть с йодом. Когда ваша жена или девушка идет в магазин, попросите ее не тратить деньги на разные японские и гималайские выкрутасы, а покупать нашу отечественную соль, где на пачке написано «йодированная». Ее эффективность абсолютно доказана — она решает проблему йодного дефицита, предотвращает развитие зоба и приносит много еще пользы. Женщинам это еще важнее, но мужчинам тоже нужно следить, чтобы в организм поступало достаточно йода. Это относительно щитовидной железы. Что касается сахарного диабета, понятно, что болезнь связана с наследственной предрасположенностью, но мы должны помнить о прямой ее связи с избытком веса: живот не просто мешает завязать шнурки, но и влияет на наше общее состояние и сердечно-сосудистую систему. Дальше — половая функция. Мужчине дан сперматогенный эпителий, один на всю жизнь, и надо его беречь. Качество спермы в 20 лет и в 60 различается очень сильно: на нем отражается все, что на нас обрушивается, — от головы и нервов до окружающей среды, не говоря уже о любых интоксикациях, особенно хронических. Так что, как видите, ничего, выходящего за понятия здорового образа жизни я порекомендовать не могу, хотя этот термин и попахивает чем-то архаическим. Нужна физическая активность, и крайне желательно — без употребления разных стимулирующих средств. Когда тебе двадцать, кажется, что можно впихивать в себя любую гадость. Но проходит десяток-другой лет, и мы понимаем, что жизнь не бесконечна. А тут как раз на нас сваливаются результаты всех наших юношеских экспериментов… Ваш покорный слуга знаете сколько учился, пока начал что-то вводить пациентам в организм? Чтобы назначить гормон, я окончил шесть лет вуза, два года ординатуры, аспирантуру, защитил несколько диссертаций, и поверьте, до сих пор все проверяю, перепроверяю и взвешиваю. Никогда не назначаю гормоны при первом визите пациента, предлагаю обследоваться в динамике и только тогда принимаю какое-то решение. А когда с гормонами начинают баловаться мальчики в фитнес-клубах, это дикость. На мой взгляд, здесь проявляется определенная ущербность, мужские комплексы, которые пытаются компенсировать накачкой мышц. Так что в этом смысле я рекомендовал бы для начала задуматься о том, что происходит с вашей головой, а не с тестостероном.
Ссылка на публикацию:
MensHealth
