Когда в америке были гангстеры

Безупречные костюмы, рискованные погони, подпольные казино, дорогие сигары и запрещенный алкоголь — именно такой мы представляем себе красочную жизнь легендарных американских мафиози, слава которых пережила и их самих, и эпоху расцвета организованной преступности в США. В преддверии российской премьеры фильма «Закон ночи» самое время вспомнить историю одного из ярчайших периодов гангстерской истории США.

Расцвет американского криминала пришелся на эпоху сухого закона — в 1920-м власти США под воздействием мощного пуританского лобби решают запретить коммерческое изготовление и продажу алкоголя на всей территории страны.

Рев эпохи

Двадцатые годы в США не зря зовутся ревущими — пережившая Первую мировую войну страна сталкивается с периодом небывалого экономического роста: на улицы выезжают сотни роскошных автомобилей, в жилых домах появляется электричество, и новые технологии, кажется, дают человечеству безграничную власть над миром.

Бурно развивается и массовая культура: сотни тысяч американцев слушают невероятно популярный джаз, миллионы не отрываются от новомодных радиопрограмм, а Голливуд словно с конвейера выпускает один киношедевр за другим. Именно в двадцатые закладываются и легендарные нью-йоркские небоскребы, построенные в привнесенном из Европы стиле ар-деко.

На фоне этого небывалого подъема и появилась идея поставить алкоголь вне закона. По замыслу сторонников реформы, запрет выпивки должен был вытащить богоспасаемую Америку из пучины порока и разврата и вновь наставить ее на путь истинный. Но власти жестоко просчитались: жители США любили промочить горло, и, если правительство запрещало им это делать, за дело брались те, кто мог утолить их жажду — американские гангстеры. Именно тогда из сборища негодяев возникли разветвленные преступные синдикаты и целые криминальные империи.

Враг государства номер один

«Кто-то должен был залить эту жажду спиртным. Почему не я?» — вопрошал самый, пожалуй, знаменитый американский гангстер — Альфонсо Габриэль Капоне. Родившийся в семье бедных итальянских иммигрантов Аль Капоне в детстве помогал бруклинскому мафиозо Джонни Торрио. Повзрослев, однако, он женился и решил вести размеренную жизнь бухгалтера. Смерть отца в 1920 году помешала планам Аль Капоне: он перебрался в Чикаго к своему бывшему боссу, который контролировал нелегальный игорный бизнес и проституцию города.

Оценив умения своего старого подчиненного, Торрио сделал его партнером, а после покушения в 1925 году испугался за свою жизнь и перебрался в Италию, оставив Аль Капоне за главного. Новый босс быстро вошел во вкус — он перебрался в шикарный отель в Чикаго и стал сорить деньгами направо и налево. Журналисты того времени предполагали, что нелегальная империя мафиозо, включавшая к тому времени и масштабную операцию по производству и продаже нелегального алкоголя, приносила ему до 100 миллионов долларов ежегодно.

Пресса следила за каждым его шагом, он стал чрезвычайно знаменит. Многие простые люди считали его современным Робин Гудом — гангстер охотно жертвовал деньги благотворителям. О его роскошном бронированном «Кадиллаке» судачили на улицах, публика обсуждала его бриллиантовые поясные пряжки и кольца с огромными драгоценными камнями.

Народная любовь изменила ему в 1929 году: тогда в День святого Валентина переодетые полицейскими подручные Аль Капоне расстреляли семерых бандитов конкурирующей группировки в одном из гаражей города. Молва быстро возложила вину на известного мафиозо: именно тогда он обрел прозвище Враг государства номер один.

Громкое преступление привлекло внимание президента Герберта Гувера: он потребовал от правоохранителей предпринять все возможное для заключения знаменитого гангстера за решетку. В 1931 году следователи смогли собрать достаточно доказательств: ему предъявили обвинения в уклонении от уплаты налогов. Традиционная тактика — взятки и запугивание — не сработали: судья в последний момент полностью сменил присяжных. Аль Капоне был приговорен к 11 годам тюрьмы.

В неприступной тюрьме Алькатрас некогда грозный босс мафии начал страдать от нейросифилиса: его умственные способности стали стремительно угасать. Освободившись через шесть с половиной лет, он три года провел в клинике для душевнобольных, а затем переехал к жене, с которой и прожил до смерти в 1947 году. У Капоне было множество поклонников и последователей, но именно Великий Аль стал лицом гангстерской Америки для всех последующих поколений.

Алкогольная жара в Тампе

В то время мафиози процветали на всей территории США: одной из самых «мокрых» — удобных для любителей выпить — точек на карте страны стал город Тампа в штате Флорида.

Там в это время силу набирает итальянская мафия: сумев прибрать к рукам десятки мелких винокуренных заводиков, она потеснила традиционных хозяев города — кубинцев и испанцев. Но город прочно контролируется Чарли Воллом — неофициальным королем Тампы. Волл, выходец из богатой семьи, к 1920-м годам прибрал к рукам почти все нелегальные игорные заведения с невероятно популярной в то время лотереей «болитас».

Используя свои возможности, Волл установил полный контроль над властями города — никто не выигрывал выборы без его благословения, ни одно важное решение не принималось без его ведома. Когда купить выборы он не мог, его люди пачками бросали в урны правильно заполненные избирательные бюллетени. Конкурентов ждет незавидная судьба: минимум шесть человек будут убиты при попытке пошатнуть власть некоронованного монарха.

Именно туда отправляется главный герой спродюсированного в том числе и Леонардо Ди Каприо («Волк с Уолл-стрит», «Из пекла») фильма «Закон ночи». Сын капитана бостонской полиции Джо Коглин (его сыграл режиссер ленты Бен Аффлек), как и сотни тысяч соотечественников, возвращается домой с фронтов Первой мировой и понимает, что с отцом ему не по пути — молодого мужчину манит жизнь вне закона.

В реальной жизни итальянская семья Траффиканте бросит вызов Воллу и погрузит город в эру крови, а в 1955 году его изобьют битой и перережут горло, но Джо Коглин этого не узнает — его в Тампе ждет своя история.

Судьба гангстерской Америки

Сухой закон, конечно, снизил уровень потребления алкоголя в стране примерно на 30 процентов, однако нанес непоправимый ущерб безопасности общества. Лишь за первые два года после запрета алкоголя количество зарегистрированных преступлений выросло на 24 процента. Резко увеличилось употребление наркотиков, во многих городах целые полицейские департаменты подверглись разлагающему воздействию коррупции.

Самым значительным последствием, пожалуй, стало именно усиление преступных группировок, их превращение во всесильные параллельные властные структуры. Даже отмена сухого закона уже не могла нанести им большого урона: многие банды переключились на другие сферы, например строительство.

Но именно этот период подарил миру образ гангстерской Америки, которая всех ее проявлениях — с элегантными костюмами, роскошными автомобилями, потрясающими природными красотами, пьянящим сигарным дымом и атмосферой постоянного риска — нашла свое отражение в «Законе ночи» благодаря блестящей работе оскароносной съемочной группы Аффлека.

В нее вошли трехкратный обладатель высшей кинонаграды оператор-постановщик Роберт Ричардсон («Джон Ф. Кеннеди: Выстрелы в Далласе», «Авиатор», «Хранитель времени»), номинированный на «Оскар» художник-постановщик Джесс Гончор («Железная хватка», «Охотник на лис»), оскароносный монтажер Уильям Гольденберг («Операция «Арго») и номинант «Оскара», художник по костюмам Жаклин Вест («Загадочная история Бенджамина Баттона», «Операция «Арго»).

В современной Америке осталось не так много следов гангстерской эпохи 20-30-х годов — разве что небоскребы в стиле ар-деко помнят многих знаменитых мафиози прошлого — но «Закон ночи» позволит зрителям окунуться в то время, когда добрым словом и пистолетом можно было добиться куда больше, чем просто добрым словом.

История о контрабанде алкоголя, гангстерских войнах, больших деньгах и большой политике.

У Америки 1920-х множество измерений: в эпоху «ревущих двадцатых» стремительно развивался кинематограф, завоёвывал популярность джаз, развивалась промышленность и росли города. Но в массовой культуре всё это затмила другая могущественная сила — организованная преступность. Именно на 1920-е приходится стремительный рост могущества мафии. И решающую роль в этом сыграло принятие «Сухого закона».

Рассказываем о крупнейших мафиозных группировках той далёкой эпохи, их борьбе за власть и о том, почему никому не удавалось их обуздать. Действие грядущего ремейка Mafia как раз происходит в начале XX века, так что контекст перед игрой будет кстати.

Путь к общенациональной трезвости

Америка прошла долгий путь борьбы с алкоголем. Первые ассоциации по борьбе за трезвость возникли в США в 1820-1830-х, объединив к середине века более миллиона человек. Тогда активисты ограничивались моральным давлением, но вскоре пришли к идее законодательных запретов. В 1869 году появилась Партия запрета (Prohibition Party), но особого успеха она не снискала.

В 1893 году борьбу за трезвость возглавила «мужская» Антисалунная лига, основанная священником Говардом Расселом из Огайо. Лозунг Лиги: «Долой салун!» («The saloon must go!»). Но Рассел стремился избавиться ещё и от всех пивоварен, перегонных заводов, виноградников и «в конечном счёте от всех их клиентов с их ужасной, непрестанной тягой к выпивке».

Марш за трезвость в 1910 году

К 1906 году уже 35 миллионов человек (30% населения США) жили в штатах, округах и городах, где было запрещено производство и продажа алкоголя. В 1913 году их уже было 45 миллионов человек. И в том же году Конгресс принял первый антиалкогольный закон — Акт Вебба-Кеньона, запрещавший поставки алкоголя из «мокрых» штатов в «сухие».

Но все эти общественные движения никогда бы не вышли за пределы местных инициатив, если бы запрет не лоббировали крупнейшие американские бизнесмены вроде Форда, Карнеги и Рокфеллера. Они считали пьянство угрозой производительности труда и безопасности производства. Форд не только увольнял пьющих работников, но и нанимал детективов следить за тем, не пьют ли рабочие у себя дома в нерабочее время.

Прологом к введению общенационального Сухого закона стало принятие 18 ноября 1918 года Военного запретительного акта (War-time prohibition bill), который запрещал торговлю алкоголем с содержанием спирта выше 2,75% и был призван сохранить зерно для нужд армии. Но эта мера всеми воспринималась как временная.

Сухим законом у нас называют Национальный запретительный акт (National Prohibition Act), также известный как Закон Волстеда (Volstead Act), названный по имени инициатора — конгрессмена Эндрю Волстеда. Закон был принят Конгрессом 28 октября 1919 года с перевесом всего в 5 голосов (43 конгрессмена за и 38 против). В январе 1920 года соответствующая поправка к конституции — под номером 18 — вступила в силу.

Начало «благородного эксперимента»

Именно так 18 поправку назвал будущий президент Герберт Гувер. А проповедник Билли Сандей, выступая перед десятитысячной толпой, заявлял: «Царствование слёз подошло к концу. Трущобы вскоре останутся лишь в воспоминаниях. Мы превратим наши тюрьмы в фабрики, склады и хранилища кукурузы. Мужчины отныне будут ходить с прямой спиной, женщины будут улыбаться, а дети — смеяться. Ад теперь всегда будет пустовать».

Закон лишил лицензий виноделов, винокуров, поставщиков алкоголя и торговцев спиртным, но не запрещал употреблять алкоголь дома или у друзей. По-прежнему можно было купить соответствующее оборудование и ингредиенты. Одного только сахара стали покупать в шесть раз больше, а специального оборудования ежегодно продавали на 136 миллионов долларов.

Самое худшее преступление, которое может совершить ребёнок — съесть изюм, который отец принёс домой для сбраживания.

Уилл Роджерс, американский комик

Промышленность очень быстро приспособилась к новым условиям. Например, на бочки с виноградным соком клеились инструкции, которые подробно описывали, сколько грамм дрожжей в неё нельзя добавлять, чтобы не начался процесс брожения, и при какой температуре её нельзя выдерживать, чтобы не получилось вино. С подобными инструкциями продавали и разобранные самогонные аппараты.

В американской провинции рыбаки весьма охотно приобщались к новому прибыльному бизнесу. «Можно было сразу определить, кто заканчивал ловить рыбу и начинал перевозить виски или ром. В первую очередь его семья начинала питаться как следует. Они покупали хорошую еду в бакалейной лавке, и им хватало денег на всю зиму», — писал историк Эверет Аллен. На севере везли виски из Канады, а на юге — ром из стран Карибского бассейна.

К концу 1920-х прибыль от сбыта спиртного превышала 2 млрд. долларов в год

Виски можно было по-прежнему приобрести в аптеках в качестве успокоительного, так что выписывание фальшивых рецептов приобрело невиданный размах. В городах как грибы после дождя росли бары, рассчитанные в основном на платёжеспособных посетителей из среднего класса и элиты. Там можно было шёпотом заказать спиртное, которое подавали под видом чая или другого безобидного напитка.

Для женщин, охваченных феминистическими идеями (а тогда женщины в США даже не имели права голоса), посещение баров стало формой социального протеста

А вот полиции и федеральным агентам ещё нужно было доказать, что алкоголь предназначался для продажи. Также они не имели права обыскивать дома, если не было неопровержимых данных о том, что там торгуют спиртным. Общество же просто не смотрело на бутылку пива как на чуму, подобную героину. Своя пивоварня была даже у дочери будущего президента Алисы Рузвельт.

Полицейским было очень сложно убедить себя в том, что они выливая очередную бочку виски в канализацию

Для соблюдения Запрета было создано специальное подразделение, со штатом 1500 человек на всю страну и годовым бюджетом 13 миллионов долларов. Оно было частью Министерства внутренних дел, Министерства финансов, а в 1930 году стало отдельным Бюро. Но в итоге каждый двенадцатый федеральный агент, следивший за исполнением Сухого закона, был уволен за коррупцию.

Рост влияния криминала

Видя неприятие закона народом и высокий спрос на алкоголь, владельцы баров и винокурен не торопились отказываться от своего дела. Но теперь это была уже игра по совершенно другим правилам. Тех, кто отказывался платить дань бандам «за защиту» могли избить — или того хуже. В портовых городах волны регулярно прибивали их трупы к берегу.

В маленьких городах бутлегер быстро становился так же уважаем и получал тот же социальный статус, каким пользовался местный врач, юрист или организатор похорон. В больших городах бутлегеров приглашали на лучшие вечеринки, и оттуда они могли забрать с собой лучших девушек.

Стивен Бирмингем, историк

Очень быстро маленькие домашние цеха объединялись в крупные сети, которые возглавляли мафиозные кланы. Стихийно возникшие этнические гетто (итальянские, ирландские, немецкие, афроамериканские) и царившая в них нищета были настоящим инкубатором преступности. Организованные преступные группировки сформировались в крупных городах по всей стране уже в 1890-х.

Дети жили зажатые как сельди в бочке среди борделей, баров и кабаре, которые становились для них школами и университетами. А насилие, коррупция и молодёжные банды были их учителями. В Маленькой Италии Нью-Йорка выросли два короля преступного мира Америки — Альфонс Капоне и Чарльз Лучано. В трущобах Ист-Сайда жила семья «финансового гения преступного мира» Мейера Лански. В бедном ирландском квартале на севере Чикаго провели детство два главных конкурента Капоне — Дин О’Бенион и Багси Моран.

До Закона Уолстеда итальянские, немецкие, ирландские, еврейские и другие этнические банды занимались рэкетом, грабежами, контролировали проституцию и азартные игры. В 1920 году к этому добавилась контрабанда и производство алкоголя, которая обещала баснословную прибыль. Понимая это, преступники сразу поставили её на промышленные рельсы.

«Мафия» или Cosa Nostra (Наше дело) — это самоназвание исключительно сицилийских, а даже не всех итальянских преступных группировок. Другие этнические банды никогда себя так не называли. Мафиозные кланы имелись во многих городах США, но безусловными лидерами были Чикаго и Нью-Йорк. И все эти бандиты были лишены голливудского лоска.

В гаражах, в закутках, в задних комнатушках магазинчиков, в заброшенных сараях — почти повсюду мафия установила перегонные аппараты. Литр алкоголя обходился не дороже десяти центов только потому, что итальянские иммигранты выполняли эту работу за мизерную плату, не зная, что нарушают законы страны, предоставившей им убежище. Но этот же литр можно было продать за восемь, а то и за десять долларов.

Жан Мишель-Шарлье, историк и журналист

Ответственный за соблюдение Сухого закона в Манхэттене Чарльз О’Коннор пришёл в ярость и приказал всем владельцам перегонных аппаратов сдать их в мэрию, но безуспешно. И почти полторы сотни федеральных агентов, которыми он располагал, были не способны что-либо сделать. А вот мафиозные кланы взяли на содержание практически всю полицию, судей и федералов.

К 1925 году в одном только Нью-Йорке было более ста тысяч подпольных баров, большинство из которых — это, конечно, совсем крошечные «наливайки». Каждый бар платил в среднем по 400 долларов в месяц полицейским и чиновникам, которые в одном Нью-Йорке за год на взятках зарабатывали около 150 миллионов долларов.

Негласный хозяин Атлантик-Сити и крупный бутлегер Енох «Наки» Джонсон

В тех случаях, когда мафия не скупала полицейских, судей и политиков, политическая элита сама возглавляла контрабанду алкоголя, крышевала проституцию и азартные игры. Именно так произошло в Атлантик-Сити, где казначей Енох «Наки» Джонсон почти открыто сотрудничал с крупнейшими криминальным группировками.

Начало новой эпохи

Банда Чарли Биргера (сидит над водительской дверью) позирует в своём убежище Шейди Рест в Иллинойсе в 1926 году. Они занимались не только производством алкоголя, но и грабежами

Но не все мафиозные боссы видели перспективность этого нового бизнеса. Два выстрела, которыми 11 мая 1920 года в гардеробе собственного кафе был убит глава чикагской мафии Джеймс «Большой Джим» Колоссимо, ознаменовали новую эпоху в истории американских криминальных синдикатов. Его племянник Джонни Торрио долго уговаривал «Большого Джима» начать заниматься бутлегерством, но тот отказывался.

Это убийство так и не было раскрыто, но место «Большого Джима» тут же занял Торрио. Новая эпоха требовала новых людей — молодых, решительных и жестоких. Борьба банд за контроль над пятой по прибыльности статьёй американской экономики не могла не привести к большой крови.

Нью-Йорк — символ могущества капиталистической системы, её мощи и величия — финансовая столица США. Не случайно именно Нью-Йорк стал также и столицей преступного мира Америки. Ещё до Сухого закона в нём господствовали итальянские мафиози. Но ирландцы, объединившиеся в банду «Белая рука» (в качестве ответа «Чёрной руке» итальянцев) оставались влиятельной силой.

Будущий король преступного мира Чарльз Лучано в 1931 году

В 1920 годы итальянскую мафию возглавлял Джо «Босс» Массерия. Вокруг него группировались Фрэнк Костелло и Чарльз Лучано. В отличие от бандитов из Чикаго, Костелло в паре с Лучано без войны смогли заключить союз с другими итальянскими кланами, которые в 1930-е образуют «Пять семей» и возглавят криминальный мир не только Нью-Йорка, но и всей страны.

Чарли Лучано уже тогда был на шаг впереди старых боссов, пропитанных национализмом и шовинизмом. Он никогда не стеснялся вести дела с евреями Мейером Лански и Арнольдом Ротштейном. А вскоре Лучано и Костелло установили деловые отношения с ирландскими группировками Оуни Мэддена и Уильяма Дуайера. Все они сначала наладили торговлю алкоголем, а затем и наркотиками.

Полиция показывает, что бывает с машиной через 10 секунд стрельбы из автомата Томпсона

Итальянские банды признавали авторитет Джо «Босса», но были относительно автономны, и каждая стремилась к неограниченной власти и прибыли. Когда криминальный рынок был поделён, дальнейшее расширение стало возможно только за чужой счёт. И было лишь вопросом времени, когда тлеющий конфликт перерастёт в беспощадную междоусобную войну.

«Если в воздухе запах пороха — значит, ты уже в Сисеро»

Но все 1920-е символом бандитизма эпохи Сухого закона оставался Чикаго. Торрио, а потом и Капоне долго делили город с ирландцами, которых возглавлял Дин О’Обенион. К 1920 году О’Бенион собрал вокруг себя целую банду, и его было непросто убрать или подмять под себя. Как и многие другие, он начинал с того, что провозил в Чикаго контрабандные пиво, джин и виски из Канады.

В 1921 году Торрио и О’Обэнион разделили Чикаго на северную и южную части, где самостоятельно устраняли конкурентов. Штаб Аль Капоне всегда оставался в отеле «Готорн» в пригороде Чикаго — Сисеро. В 1920-е глава городской полиции Морган Коллинз называл О’Бэниона «первым преступником Чикаго» и обвинял в убийстве или в организации убийств двадцати пяти человек. Своими дерзкими налётами на конкурирующих бутлегеров ирландец создал себе репутацию опасного и смелого гангстера.

Торрио предложил ему стать частью его синдиката на особых условиях, чтобы наконец урегулировать все территориальные споры. Но, конечно, это не помогло: Торрио игнорировал торговлю итальянцев на ирландской территории, а О’Бенион утаивал от него сотни тысяч долларов — огромные деньги по тем временам. Кроме того, он продал Торрио свою долю в баре прямо перед полицейской облавой, которая отправила того под суд — это стоило Торрио ещё полмиллиона.

К 1924 году конфликт разросся настолько, что Торрио и Аль Капоне решили убить О’Бениона. Последний увлекался флористикой, и 10 ноября три киллера, которых он хорошо знал, вошли через парадную дверь его цветочного магазина: «Привет, парни! Вы от Майка Мерло?», — спросил О’Бенион и протянул руку Фрэнки Йелю. В этот момент Джон Скалис и Альберт Анселми выстрелили ему по два раза в грудь и в горло.

Это убийство стало прологом крупнейшей криминальной войны в истории Чикаго. Банду О’Бениона возглавил поляк Хими Вейсс (его настоящая фамилия была Вайцеховский). Он отказался признать власть Торрио и почти сразу организовал на него несколько покушений, одно из которых было успешным. Выйдя из больницы, Торрио, ко всеобщему удивлению, решил уступить своё место Аль Капоне.

Капоне принялся за дело с колоссальной энергией: в ход были пущены автоматы, пулемёты, ручные гранаты. Взлетали в воздух машины, начинённые взрывчаткой; было взорвано более сотни офисов и домов. За следующие пять лет в Чикаго в перестрелках погибло более 500 бандитов, а общий счёт убитых шёл на тысячи. Среди мафиози всегда шли междоусобные войны, но ничего подобного преступный мир ещё не знал. В тех бандитских разборках постоянно гибли случайные прохожие и свидетели.

Чикаго конца 1920-х

На самого Капоне было совершенно не меньше десяти покушений. 20 сентября 1926 года к бару «Готорн», в котором был его штаб, подъехало 11 машин, набитых боевиками Вейсса. Они выпустили по бару несколько тысяч пуль, превратив всё, что было внутри, в труху. Капоне выжил только потому, что за несколько минут до этого вышел перекусить в кафе через дорогу.

Хими Вейсс после этого прожил всего двадцать дней. 11 октября он весь день провёл в здании суда, где его людей судили за очередное убийство. После оправдательного приговора они уже собрались это отметить, но из дома напротив суда загрохотали пулемёт и дробовик; Вейсс и его телохранитель были убиты на месте. Как установило следствие, двое убийц просидели в засаде три дня.

Взаимовыгодный союз

Свою безнаказанность банда Торрио и Капоне обеспечивала дружбой с крупными политиками и бизнесменами, регулярно оказывая им услуги. На выборах мэра в 1924 году Капоне должен был удостовериться, что в Сисеро голоса будут отданы за демократа Клена. Эти выборы местные жители вспоминали с содроганием.

Криминальная хроника писала: «По улицам рассекали автомобили, набитые гангстерами. Они избивали и похищали служащих, работавших на выборах. Избирательные участки периодически контролировали вооруженные бандиты, и гражданам приходилось голосовать под дулом пистолетов. Избирателей и работников участков похищали, увозили в Чикаго и держали под замком вплоть до закрытия избирательных участков».

По схожему принципу проводились выборы в Нью-Йорке и многих других городах. В 1931 году Чарли Лучано под угрозой смерти заставил отказаться от выдвижения на пост руководителя нью-йоркского отделения демократической партии Гарри Перри и провёл на этот пост ставленника мафии Альберта Маринелли.

Если местная полиция была скуплена на корню, то у ФБР тогда было всего два врага — коммунисты и профсоюзы. Совсем недавно прошли знаменитые «рейды Палмера», когда за несколько дней в январе 1920 года, вопреки закону и без ордеров, было арестовано свыше 10 000 человек (в основном члены профсоюзов и социалисты). Ещё на 150 тысяч человек Министерством юстиций было заведено специальное досье. Репрессии стихли, но враг остался, так что мафиозные кланы становились удобным союзником для борьбы с «красной угрозой».

Эдгар Гувер возглавил ФБР в 1919 году в возрасте 24 лет и оставался на своём посту до самой смерти в 1971-м

Эдгар Гувер регулярно встречался с Фрэнком Костелло и Мэйером Лански, но пока они контролировали профсоюзы, ФБР закрывало глаза на их деятельность. Бывший агент Уильям Тернер свидетельствовал: «ФБР прячет голову в песок, как только дело касается организованной преступности, и прикрывает свою бездеятельность дутыми цифрами. В течение сорока лет под главенством Эдгара Гувера ФБР и организованная преступность процветают совместно».

Кроме того, Аль Капоне был убеждённым сторонником Муссолини и вообще фашизма. Фрэнк Костелло, Мейер Лански и другие мафиозные боссы тоже придерживались крайне правых взглядов. И они не считали нужным скрывать это. Более того, бравировали своей верностью идеям солидаризма и видели своей целью «сплотить наши ряды и не допустить распространения большевизма».

Но Аль Капоне всегда знал своё место и никогда открыто не лез в политику. Накануне президентской гонки 1928 года он встретился с шефом чикагской полиции и заверил его, что не собирается вмешиваться. Кроме того, гангстер не уставал проклинать «безбожных большевиков», чем тут же завоёвывал расположение власть имущих.

Полицейский стоит рядом с трупом бандитского главаря Фрэнки Йеля, убитого по приказу Аль Капоне в Нью-Йорке в 1930 году. Незадолго до этого Йель сам пытался убить Капоне

А когда стало уже невозможно скрывать существование могущественных криминальных синдикатов, Гувер заявил: «Бесполезно браться за преступность, которая переплелась с законным бизнесом и местными политиками до тех пор, пока общество не готово к борьбе с ней».

Бойня в день Святого Валентина

Чикагские гангстеры позируют на фоне бронированной машины, сделанной на заказ, с амбразурами для стрельбы

Вопреки своему желанию, Аль Капоне всё же стал политической фигурой. После убийства Вейсса, во главе банды стал Багси Моран, который продолжил войну. Попытки заключить перемирие разбивались о требования Морана выдать ему убийц О’Бениона. «Я так и с собакой не поступил бы», — ответил ему Капоне на одной из встреч. На улицах продолжала литься кровь: по ночам грохотали выстрелы, а днём находили новые трупы.

Проституция была взята кланом Аль Капоне под стопроцентный контроль и приносила 10 миллионов долларов в год в его 100-миллионной империи. А газеты заговорили о появлении «белого рабства». Его поведение и наглые заявления во время интервью репортерам вызвали такую волну возмущения, что хроникер из New-York Herald Tribune однажды вопросил: «Не наступит ли такой день, когда управлять нами будут гангстеры?»

Капоне задумал расправиться с Багсом Мораном в день Святого Валентина. 14 февраля 1929 года трое наёмников Капоне в полицейской форме ворвались в автомастерскую на Кларк-стрит, которая была штабом ирландцев и в которую должен был прибыть очередной грузовик с виски. Они арестовали всех, кто там находился, но Багса Морана среди задержанных не оказалось — он, опасаясь слежки, ждал через дорогу. Арестованных выстроили у стены и тут же расстреляли.

Эта бойня стала переломным моментом. По городу прокатились митинги с требованиями очистить его от преступников, «которыми он наводнён и которые разлагают всех, вплоть до представителей власти». Тогда-то ФБР и занялось могущественным гангстером всерьёз. В 1930 году агентами во главе с Элиотом Нессом было обнаружено и уничтожено более тридцати подпольных заводов, производящих алкоголь, стоимостью несколько миллионов долларов.

Аль Капоне в суде

Расследование доходов и расходов Капоне привело к аресту его ближайшего окружения. А когда стало ясно, что откупиться не получится, каждый начал спасать только себя, а босса быстро сдали. 16 июня 1931 года Аль Капоне, его брат Ральф и 68 других гангстеров предстали перед судом. Несмотря на все усилия по подкупу суда, неуплата налогов стоила «Королю Чикаго» 11 лет тюрьмы.

Съезд в Атлантик-Сити и война в Нью-Йорке

Аль Капоне уже давно ходил по лезвию ножа, но в мае 1929 года, находясь в зените славы, он послал приглашение руководителям всех крупнейших мафиозных группировок страны собраться в Атлантик-Сити на национальный конгресс мафии. Организатором встречи был Наки Джонсон, а Чарли Лучано выступил посредником.

Аль Капоне и Енох «Наки» Джонсон прогуливаются по дощатой мостовой в 1929 году во время Конференции в Атлантик-Сити

Чарльз «Лаки» Лучано, гангстер

Этот съезд и эта речь Лучано были прямым следствием войны, которую вёл Капоне на улицах Чикаго. Он получил прозвище «Бешеный пёс», намекающее на то, что бешеное животное можно и пристрелить ради целостности всей организации. Поскольку лучшие времена для торговли спиртными напитками прошли, каждый из участников соглашения закрепил за собой ту сферу преступной деятельности, где ему уже удалось преуспеть.

Отныне во главе «семьи» находился дон, которому безоговорочно подчинялись капо, возглавлявшие отдельные банды. Точно так же, как монополии делили мир на сферы влияния, каждая «семья» получала свой собственный район для преступной деятельности.

Последним шагом было объединение группировок Нью-Йорка, но ни о каком полюбовном соглашении между боссами не могли быть и речи. Джо Массерия встретился с набиравшим всё большее влияние Лучано и потребовал у него платить ему долю также и за торговлю алкоголем. Тот попытался возражать, но Массериа был непреклонен: «В моей семье ни у кого нет личных дел. Ты должен отчислять мою долю со всех своих операций».

Лучано и присутствовавший на встрече Фрэнк Костелло понимали, что если не подчиниться, то «Босс» их прикончит. Даже если собрать всех своих людей и получить поддержку Мейера Лански, Вито Дженовезе и Датча Шульца, они не смогут противостоять нескольким сотням боевиком Массериа. И тогда Костелло решил заключить тайный союз с Сальваторе Маранцано.

Маранцано был отправлен в Нью-Йорк главой сицилийской мафии Вито Ферро, чтобы поставить под контроль бизнес «американцев». Лучано и другие не спешили подчиняться сицилийцам, но этот союз был залогом их выживания. 14 января 1930 года Лучано узнал, что Массерия задумал убрать Маранцано и его ближайших союзников Джо Бананно и Джо Профачи. Война была теперь неизбежна.

В истории она стала известна как «Кастеллемарская война» по имени города на северо-западе Сицилии. Это была схватка двух поколений преступного мира — стариков, которые возглавили преступный мир Нью-Йорка ещё в начале XX века, и молодых амбициозных бандитов-бизнесменов, считавших, что пришло их время.

26 февраля по приказу Массериа выстрелом из дробовика в упор возле дома своей тёти был убит Том Рейна, перебежавший в лагерь Маранцано и контролировавший торговлю льдом, который покупали рестораны и кабаре по всему городу. Сначала не все поняли, что произошло, но за следующие шесть месяцев в штатах Нью-Йорк, Нью-Джерси, Массачусетс, Огайо и Иллинойс было убито семьдесят два мафиози и свыше ста были тяжело ранены.

В июле был убит Вито Бонвентре – профессиональный киллер на службе «сицилийцев». 15 августа вместе со своим помощником был убит один из главных ростовщиков и убийц мафии Джо Морелло. Его расстреляли прямо в дверях своего офиса, а помощника сначала заставили собрать все деньги, после чего выпустили шесть пуль в живот и оставили истекать кровью.

В ноябре попытались убить и самого Массериа, но боевики Маранцано перебили всех, кто оказался рядом с ним в кафе, а на самом «Боссе» не было ни царапины. Война затягивалась, так что в апреле 1931 года Чарли Лучано и Вито Дженовезе, пригласили своего босса в один из ресторанов Кони-Айленда чтобы обсудить возможности её завершения — где хладнокровно его пристрелили. После этого оба лагеря вздохнули с облегчением.

Туз пик, вложенный в руку убитого Джо Массерия, сделал фотографию культовой

Сальваторе Маранцано был большим поклонником Юлия Цезаря и, копируя своего древнеримского героя, он поспешил объявить себя «боссом всех боссов». Но это шло в разрез с желанием сохранить самостоятельность всех остальных главарей. Посчитав, что Маранцано их всех прикончит, они напали первыми. Эта схватка пауков в банке ещё раз показала, что так превозносимые клятвы верности ничего не стоят, когда дело касается денег.

10 сентября 1931 года несколько человек из личной охраны Лучано и Мейера Лански, предъявив фальшивый ордер на арест, ворвались в дом Маранцано и четырьмя выстрелами прикончили «босса всех боссов», для страховки перерезав ему горло. За следующие двое суток было убито ещё 40 лидеров старой гвардии преступного мира.

По итогу войны власть в Нью-Йорке была поделена между пятью семьями. Чарли Лучано возглавил семью Массериа. А Джозеф Бонанно, Джозеф Профачи, Винсент Мангано, Гаэтано Гальяно возглавили четыре другие семьи. По всей стране было разбросано ещё девятнадцать крупных семей. Все они сотрудничали с еврейскими, неаполитанскими, ирландскими и немецкими бандитами.

Агенты ФБР уводят Джорджа «Келли-пулемёт» Барнса, арестованного за похищение торговца нефтью Чарльза Уршела

По словам следователя полицейского управления Нью-Йорка Ральфа Салерно, Лучано тогда провозгласил: «Отныне никогда не будет ни главного вождя, ни высшего главы. Будет коллективное руководство. Мы откажемся от дурацких баталий и будем отныне сотрудничать друг с другом». Лучано никогда не навязывал свою волю, но благодаря тому, что смог всех организовать, пользовался большим авторитетом и выступал в качестве арбитра.

Большие деньги и большая политика

Но даже такие «киты», как Аль Капоне и Чарли Лучано были далеко не на вершине пищевой цепи. Коррумпированность американской политической и правоохранительной системы, казалось, не знала границ. Сенатор Эстес Кефовер в 1932 году откровенно заявлял: «В стране существуют три сферы, которые слились в нечестивую троицу: преступность, политика и бизнес».

В 1920 году президентом США стал выходец из Огайо республиканец Уоррен Гардинг. Его избранием руководил его земляк Гарри Доэрти, который после победы на выборах получил пост генерального прокурора. Он и другие «ребята и Огайо» сразу принялись разворовывать государственную собственность и брать взятки, в том числе от бутлегеров и мафии. Когда это выяснилось, в тюрьму он так и не сел, но в 1924 году всё же ушел в отставку.

Эпоха Сухого закона подарила Америке даже двух президентов. Сын крупного бизнесмена Джозеф Кеннеди сколотил свой капитал на контрабанде алкоголя из Канады. Ящик виски покупался за 45 долларов, по 10 долларов уходило на взятки и транспортировку. Потом виски, разбавляя наполовину, вновь запаковывали и продавали оптом по 85 долларов за ящик. На вложенные в партию из 5 000 ящиков 325 тысяч долларов приходилось 525 тысяч прибыли.

Джозеф Кеннеди никогда не торговал напрямую. В Чикаго и Нью-Йорке он продавал виски через Костелло, Лански и Лучано. Один из боссов чикагской мафии Сэм Джианкана называл Кеннеди одним из крупнейших мошенников, каких он только видел. К середине 1920-х Джо Кеннеди накопил не менее двух миллионов долларов, которые он выгодно вложил в разные акции.

За 13 лет он скопил огромные запасы спиртного, которые после отмены Запрета сразу превратили его в одного из крупнейших торговцев виски и джина. Кеннеди обзавёлся хорошими политическими связями в Вашингтоне и спонсировал предвыборную кампанию Франклина Рузвельта, а потом вложился и в собственную политическую карьеру. Его сын Джон стал 35-м президентом США.

Сын разорившегося галантерейщика Гарри Трумэн был протеже неофициального хозяина штата Миссури — миллионера, бутлегера и председателя демократической партии штата Тома Пендергаста. Именно с его позволения Аль Капоне создал в Канзас-Сити филиал чикагской мафии, поставив во главе Джонни Лазиа. Он же возглавил одно из отделений демократической партии в городе. А Трумэн тогда возглавлял городской суд.

В 1934 году Гарри Трумэн, не имевший серьёзного политического опыта, с помощью Пендергаста стал сенатором. Мафиози расчистили ему путь так же, как люди Капоне в Сисеро в 1924 году — запугав всех, кто решил голосовать против «правильных» кандидатов. Дальнейшая карьера Трумэна складывалась не без трудностей, но в целом очень успешно. В 1944 году он занял пост вице-президента, а в 1945 году сменил Рузвельта на посту президента.

Американский исследователь мафии Гарольд Госнелл писал о ситуации, сложившейся к 1933 году: «В городах США бутлегеры, рэкетиры, содержатели игорных домов, сводники, воры и другие преступные элементы приобрели сверх-иммунитет к вмешательству со стороны правоохранительных органов. Гангстеры и другие преступники осознали, что подобное невмешательство зависит от того, насколько они будут полезны политикам».

Марш против 18 поправки 3 июня 1933 года

За все эти годы общество устало и от разгула криминала, который связывала с законом Уолстеда, и от самого Запрета. Причём употребление алкоголя не только не упало, а даже выросло на 20%. И ещё на 45% подскочило потребление наркотиков, которые стали для многих альтернативой спиртному. Кроме того, на алкогольном рынке за несколько лет был практически полностью уничтожен мелкий и средний бизнес, а его место заняли различные концерны. А вот бюджет недополучил более чем 500 миллионов долларов налогов (7 миллиардов в нынешних ценах).

И когда Рузвельт на выборах 1932 года выдвинул беспрецедентную программу отмены поправки в Конституцию, его охотно поддержали. А мафиозные кланы и их партнёры среди политиков и бизнесменов смогли легализоваться, закрепив передел рынка. Кроме того, в стране бушевала Великая депрессия, а для финансирования Нового курса Рузвельта нужны были деньги. 21 поправка, которая отменяла 18-ю, была официально ратифицирована 5 декабря 1933 года, поставив точку в эпохе Сухого закона.

Сухой закон ушёл в прошлое, но кратно усилившиеся за эти годы мафиозные группировки остались. Мафия продолжала контролировать торговлю наркотиками, азартные игры, проституцию и заниматься рэкетом. Несмотря на то, что Рузвельт всерьёз решил обуздать эти кланы, их влияние на политику и экономику сохранялось.

В 1943 году окружной прокурор Бруклина Уильям О’Дуайер на деньги Фрэнка Костелло стал мэром Нью-Йорка. А двумя годами ранее он признал самоубийством смерть, выпавшего из окна свидетеля, который хотел дать показания против Костелло и Багси Сигела. Подорвать эту власть смог только закон RICO, принятый 15 октября 1970 года. Он позволил преследовать не отдельных лиц, а целые преступные организации, которые выступали как юридические лица. Но это уже дела совсем другой эпохи.

В честь выхода Mafia: Definitive Edition вспоминаем культовые ленты и современную классику, посвящённые организованной преступности в США.

Гангстерское кино не нуждается в представлении: у миллионов зрителей по всему миру именно этот жанр является любимым — достаточно посмотреть на списки самых высокооценённых фильмов в истории. На картинах о мафии выросло не одно поколение киноманов, а многие образы гангстеров стали культовыми. К ним, например, относятся Вито и Майкл Корлеоне, Тони Монтана, Томми Девито и другие.

Потому составить список лучших фильмов об американской мафии кажется довольно простой задачей: он может целиком состоять лишь из фильмов Фрэнсиса Форда Копполы, Мартина Скорсезе и Брайана Де Пальмы. Но из-за специфики отечественного видеопроката до большинства зрителей из бывшего СССР дошла не вся классика гангстерского кино, а некоторые современные фильмы заслуживают большей популярности. Релиз Mafia: Definitive Edition подогрел дополнительный интерес к теме, и мы решили составить свою подборку лучших фильмов жанра.

Чтобы определить рамки списка и отделить гангстерское кино от более общего криминального жанра, мы выделили ряд критериев.

• История фильма разворачивается вокруг американской мафии или организованных преступных группировках в США. То есть, в список не попадают фильмы Гая Ричи о британских бандитах или работы Такэси Китано о якудза. Но под критерий подходят ленты о афроамериканских группировках в лос-анджелеском гетто или русской мафии в Брайтон-Бич.
• Сюжет концентрируется на гангстерских разборках или жизни гангстеров. Фильмы о простых бандитах или грабителях банков, вроде лент Квентина Тарантино, «Злых улиц» или «Схватки», не проходят по этому критерию.
• Главные герои не обязаны быть гангстерами: они могут быть агентами под прикрытием или полицейскими. Но фильм, так или иначе, должен рассказывать историю, связанную с гангстерами. Этому требованию соответствует, например, «Французский связной».
• Картины, разворачивающиеся во времена до «сухого закона», не попадают в список. «Банды Нью-Йорка» мог бы считаться гангстерским фильмом, но не подходит по временным рамкам.

По этим критериям мы подобрали 26 фильмов, достойных звания лучших в этом жанре. Список составлен в хронологическом порядке: в нём есть как культовая классика, так и менее известные работы, которые понравятся ценителям гангстерского кино.

«Враг общества»

Голливуд всегда умел подстраиваться под актуальные для общества темы, и Великая Депрессия — не исключение. Американцы ощутили на себе сильнейший финансовый кризис в их истории, поэтому на комедии и другие развлекательные фильмы упал спрос. Зато киноделы откопали золотую жилу в виде гангстерского кино.

В 1930-е вышли сотни фильмов о гангстерах разного качества, но свой след в кинематографе оставили лишь некоторые из них. «Враг общества», выпущенный в 1931 году, — одна из наиболее удачных работ в жанре.

Фильм рассказывает о двух друзьях, Томе и Мэтте, мечтающих вырваться из бедности. В поисках лёгких денег они занимаются мелкими ограблениями, а со вступлением в силу Сухого закона связываются с гангстерами и становятся бутлегерами. Вскоре к Тому и Мэтту приходит долгожданное богатство, и они обзаводятся роскошными девушками. Но идиллия не может продолжаться долго, и друзья сталкиваются с последствиями такого образа жизни.

Эдвард Вудс и Джеймс Кэгни в ролях Мэтта и Тома

Сюжет фильма не просто так кажется знакомым и в чём-то даже клишированным. Именно «Враг общества» во многом определил правила жанра и сюжетные тропы, на которые ориентируются другие фильмы десятилетия спустя. Эта картина стала настолько заметной в США, что её отметили номинацией на «Оскар» за лучший оригинальный сценарий (редкость для жанра, считавшегося тогда низкопробным). Более того, фильм дважды с успехом прошёл в повторном прокате — в 1941 и 1954 годах.

Культового статуса фильм достиг не только благодаря своей истории. Зрители и критики отмечали выдающуюся режиссёрскую работу Уильяма Уэллмана, снявшего до этого оскароносную картину «Крылья» — первого победителя в номинации «Лучший фильм». Популярность обрёл и исполнитель главной роли Джеймс Кэгни, который потом ещё не раз сыграл гангстеров в кино.

Сейчас «Враг общества» может показаться слишком предсказуемым и бесхитростным, но фильм действительно сильно повлиял на жанр. Если захочется узнать истоки гангстерского кино, то это — один из лучших вариантов.

«Маленький Цезарь»

Другой, не менее значимый гангстерский фильм той эпохи, — «Маленький Цезарь» Мервина Лероя. Он вышел в кинотеатрах за 3 месяца до «Врага общества», и эти фильмы неоднократно сравнивались зрителями и критиками. Но если работа Уэллмана концентрировалась на мелких гангстерах, мечтавших вырваться наверх, то фильм Лероя рассказывает о человеке, ставшего главой преступной организации и отстаивающего своё место на вершине.

Цезарь Энрико Банделло по кличке Рико, сыгранный Эдвардом Г. Робинсоном, сейчас считается одним из самых известных гангстеров в американском кино. Формально в фильме есть и другой главный герой — Джо Массара в исполнении Дугласа Фэрбенкса-младшего. Он мечтает вырваться из преступного мира и противопоставляется злобному Рико, который не может представить себя вне гангстерской жизни. Но фильм, в первую очередь, показывает историю взлёта и падения Рико, и лишь потом — попытки Джо покончить с прошлым.

Эдвард Г. Робинсон в роли Рико

Простой на первый взгляд сюжет на деле оказывается комплексной метафорой целой эпохи. Великая депрессия заставила многих людей пробиваться к вершине так же, как это показано в случае с Рико. Но ни власть, ни деньги не способны даровать ему счастье в это непростое время — скорее они лишь становятся дополнительными препятствиями. Но есть и люди, похожие на Джо: они понимают, что преступления — гиблый путь, а успеха в жизни можно добиться и с чистой совестью.

Как и в случае с «Врагом общества», «Маленький Цезарь» сильно повлиял на новый в то время жанр. Роль Рико в одночасье сделала Эдварда Г. Робинсона звездой, а Киноакадемия отметила фильм номинацией на «Оскар» за лучший адаптированный сценарий. Эта картина отлично смотрится и сейчас благодаря отличной режиссуре Мервина Лероя и блестящей актёрской работе.

«Лицо со шрамом» (1932)

Сейчас этот фильм в основном находится в тени своего ремейка: картина 1983 года с Аль Пачино стала настолько успешной, что многие зрители даже и не догадываются о существовании оригинала. Но «Лицо со шрамом» 1932 года относится к числу лучших гангстерских фильмов и в отрыве от переосмысления Брайана Де Пальмы.

Эта лента примечательна тем, что её главный герой, в отличие от предыдущих фильмов списка, основан на реальном человеке — самом известном гангстере эпохи Сухого закона Аль Капоне. Сценарист Бен Хект, конечно, поменял имя главного героя (Капоне стал Тони Камонте) и некоторые детали его биографии, чтобы не подвергать свою жизнь риску, но сходство с гангстером было очевидно большинству зрителей того времени.

Во-первых, само название отсылало к прозвищу Аль Капоне — в газетах его называли «Лицом со шрамом». Во-вторых, Хект писал сценарий, основываясь на своих знаниях о гангстере и его окружении в Чикаго. Капоне, узнав о готовящемся фильме, даже отправил своих людей к сценаристу: те должны были убедиться, что сценарий не раскрывает лишнего о криминальном боссе. Встреча, по итогу, закончилась благополучно — и гангстеры ушли с миром.

Пол Мини в роли Тони Камонте

В остальном создание фильма проходило довольно гладко. «Лицо со шрамом» был одним из самых амбициозных проектов своего времени: производством занимался прославленный продюсер Говард Хьюз (о нём Мартин Скорсезе снял «Авиатора» с Ди Каприо), а режиссёром стал подававший надежды Говард Хоукс. Позднее он снял ещё много культовых фильмов, включая комедию «Его девушка Пятница», нуарный детектив «Глубокий сон» и вестерн «Рио Браво».

Мастерство постановщика видно и здесь. «Лицо со шрамом» выделяется не только выдающейся игрой Пола Мини, но и впечатляющей для своего времени режиссурой. Критики, например, хвалили Хоукса за умение подать напряжённые сцены и удерживать внимание зрителя. Очень быстро фильм стал культовым, и настолько, что даже Аль Капоне заказал себе плёнку. По свидетельствам очевидцев, ему история очень понравилась.

«Лицо со шрамом» отлично смотрится и сейчас: всего за полтора часа хронометража Хоуксу удаётся во всех деталях показать образ настоящего гангстера.

«Ангелы с грязными лицами»

После успеха «Врага общества», «Маленького Цезаря» и «Лица со шрамом» гангстерский жанр обрёл широкую популярность. Киностудии всего за несколько лет сняли десятки фильмов по этой тематике, большинство из которых не прошли проверку временем. К счастью, ценители жанра получили в 1938 году ещё один достойный проект — драму «Ангелы с грязными лицами» Майкла Кёртиса.

Сюжет фильма во многом похож на «Маленького Цезаря»: в центре истории находятся два персонажа — гангстер Рокки и священник Джерри. В детстве они были лучшими друзьями, но однажды их пути разошлись: Рокки попал в спецшколу для малолетних преступников, попавшись на краже, а Джерри решил посвятить свою жизнь служению Богу. В начале фильма Рокки возвращается в родной район, где пытается втянуть Джерри и его подопечных в свои сомнительные дела. У истории, как водится, нет счастливого конца.

Джеймс Кэнги и Пэт О’Брайен в ролях Рокки и Джерри

В своё время «Ангелы с грязными лицами» мгновенно запомнились зрителям как исключительный фильм. Джеймс Кэгни вновь блистал на экране в образе гангстера, сценарий Роулэнда Брауна разошёлся на цитаты, а режиссура Майкла Кёртиса была отмечена заслуженной номинацией на «Оскар». Создатели одними из первых использовали гангстерскую тематику как основу для сильной социальной драмы, поэтому фильм очень быстро стал классическим в своём жанре.

Отсылки к «Ангелам с грязными лицами» делали и десятилетия спустя. Так, в «Один дома» Кевин Маккалистер смотрел по телевизору пародию на него под названием «Ангелы с грязными душами».

Этим фильмом также вдохновлялись и разработчики из 2K Czech при создании первых двух частей Mafia. В The City of Lost Heaven почти покадрово скопирована сцена из фильма, когда Поли совершил попытку покушения на Серджио Морелло. А в начале второй части Вито Скалетта попался полиции точно так же, как и Рокки.

Сейчас «Ангелы с грязными лицами» считаются одним из лучших фильмов 1930-х, а его создателей ждал успех. Тот же Майкл Кёртис через четыре года снял легендарную «Касабланку», а Джеймс Кэгни укрепился в глазах зрителей как один из лучших актёров своего времени.

«Французский связной»

Неслучайно в этом списке нет фильмов из 40-х, 50-х и 60-х. Упадок гангстерского жанра в эти десятилетия связан с введённым в 1934 году Кодексом Американской ассоциации кинокомпаний, известным как Кодекс Хейса. Этот закон был морально-этическим: по нему гангстеров в кино должны были наказывать, а полицейские и другие представители закона изображались исключительно положительными. Неудивительно, что классические гангстерские фильмы этим требованиям не соответствовали, а жанр стал считаться почти бесперспективным.

Но с приходом эры Нового Голливуда ситуация кардинально поменялась. Режиссёры фактически получили карт-бланш на создание рискованных и в чём-то даже провокационных фильмов. Благодаря этому возродился и гангстерский жанр — а одним из его знаковых представителей был полицейский триллер «Французский связной».

Режиссёр Уильям Фридкин показал иную сторону баррикад: в этой истории полицейские были героями, а гангстеры — злодеями. Сюжет рассказывает о непростом противостоянии нью-йоркских детективов и сети международной мафии, поставляющей героин из Франции в США. У гангстеров есть огромное преимущество в виде налаженных связей и хитрых схем поставок, а полицейские вынуждены распутывать этот клубок, чтобы поймать всех членов банды.

«Французский связной» — не совсем типичный гангстерский фильм, из-за чего его не всегда относят к этому жанру. Центральное внимание уделено полицейским, да и борьба с наркотиками обычно не показывается в таких фильмах. Но сам сюжет основан на реальных событиях: корсиканские гангстеры основали подпольную сеть в Марселе под названием «Французская связь» ещё в 30-х, и вплоть до 70-х они поставляли наркотики в США. У марсельской мафии даже были связи с ЦРУ, благодаря чему у них почти не возникало проблем с законом.

Организованная преступность показана в фильме эффектно — не возникает никаких сомнений в могуществе гангстеров. «Французский связной» не идёт на компромиссы и показывает всю грязь криминальной подоплёки Нью-Йорка. Кажется, что детективы всё равно обречены на провал, а мафия будет побеждать раз за разом.

При этом нельзя сказать, что в фильме совсем нет надежды. Скорее, в нём показано вечное противостояние добра и зла, где всё сливается в безрадостные серые тона, но остаётся надежда на будущее. За это «Французский связной» удостоился пяти «Оскаров», включая статуэтку за «Лучший фильм».

Трилогия «Крёстный отец»

Если выделять из гангстерских фильмов самые знаковые и известные, то лицом жанра можно считать трилогию «Крёстный отец» Фрэнсиса Форда Копполы. Это те произведения, из которых образы и диалоги узнаются мгновенно — для многих гангстерский жанр ассоциируется именно с ними.

Мы уже посвящали этой серии отдельные разборы, где детально анализировали сюжет и рассказывали об истории их разработки — по первой и второй частям. Про важность трилогии в контексте жанра стоит лишь добавить, что первый фильм практически единолично повлиял на индустрию: благодаря «Крёстному отцу» гангстерские картины обрели популярность, которая не исчезает и по сей день.

Причина довольно проста — это бессмертное произведение, достойное сравнений с древнегреческими трагедиями и Шекспиром. Впервые в жанре на первый план вышла тема семьи, а трёхчасовой хронометраж позволил полностью раскрыть всех персонажей и их сюжетные линии, превратив «Крёстного отца» в настоящее эпическое полотно.

Вторая часть в этом плане ещё комплекснее — это детальный взгляд на два совершенно разных мировоззрения, на само понятие мафии. И если первый фильм ещё мог показаться романтизированным в отношении организованной преступности, то второй подходит к этому вопросу куда более жёстко и правдиво — у гангстера нет никаких шансов на мирную жизнь, рано или поздно он потеряет всё.

Первые два «Крёстных отца» считаются одними из лучших фильмов в истории и попадают на первые места списков лучших гангстерских картин. Особняком стоит лишь третья часть, к которой у большинства зрителей весьма противоречивое отношение. При этом сам режиссёр Фрэнсис Форд Коппола предпочитает называть «Крёстного отца 3» эпилогом саги, а не полноценным продолжением.

Так или иначе, но серия фактически сформировала нынешний облик гангстерских фильмов, где преступники изображены человечными, а общественный взгляд на мораль подвергается сомнению. Сейчас трилогия находится на вершине своеобразного Олимпа не только этого жанра, но, возможно, и всего кино в целом.